Роковое путешествие

— Он не был похож на китайца?

— Вы намекаете на того бродягу? Нет! Я еще не совсем рехнулась, чтобы впускать в дом подобных типов. Нет-нет, этот джентльмен явно прибыл из Сити. Котелок, зонтик, отличный костюм. Невысокий и смуглый. И у него пронзительные маленькие глаза.

— Будто бусинки? — Кейт почувствовала, как страх подбирается к сердцу.

— Можно и так сказать.

Мистер Гранди! Мистер Николас Гранди. Ювелир с Хаттон-гарден. Неужели это он? А если так, то что он искал в ее комнате?

Кейт пребывала в полном смятении.

— Простите меня, мисс Темпест, если я сделала что-то не так.

— Не думаю, что это очень серьезно, — выдавила Кейт. Возможно, после этого обыска к ее персоне наконец-то потеряют интерес. Как хорошо, что ее не оказалось дома! Иначе судьба бедной миссис Дикс была бы ей обеспечена. Стараясь не показать, как она перепугана, Кейт взглянула на миссис Пиблз. — Пожалуйста, не впускайте в мою комнату незнакомых людей.

По крайней мере, теперь ясно одно. И как она раньше не догадалась! Должно быть, окончательно отупела от усталости и волнений. У нее есть некая вещь, которая кого-то чрезвычайно интересует. Это объясняло и слежку, и обыск номера в парижском отеле, и порванную сумочку, и происшествие с автомобилем, и даже то ужасное видение в доме миссис Моссоп. Если человек, интересовавшийся комодом, действительно Николас Гранди, то, значит, маленький ювелир замешан в этой странной истории, так же как и невидимая миссис Моссоп.

В стакан хереса, должно быть, подсыпали снотворное, и кто-то, наверное, ждал за дверью, пока она заснет. Следовательно, что бы они ни искали, "это" в тот момент должно было находиться при ней.

Но иногда "это" оставалось дома, и тогда сюда, как мухи на мед, слетались желающие обыскать ее комнату.

Участие ювелира наводило на мысль о драгоценностях.

Но никаких драгоценностей у Кейт не было. И ни разу в жизни ее никто не преследовал. Вся эта катавасия началась только после поездки в Рим, после того как она забрала Франческу… Франческа! Единственная вещь, которой у нее не было раньше, — это кукла Франчески. И судя по всему, именно кукла интересовала и миссис Дикс, и мисс Сквайрс. Миссис Дикс буквально умоляла отдать игрушку. Да и Розита заострила внимание именно на кукле! И в Риме няня Джанетта страшно всполошилась, вспомнив, что забыла про куклу Франчески.

Кейт метнулась к кровати, где накануне, не проявив большой оригинальности, спрятала Пепиту под матрас. Обычно она носила куклу с собой в своей объемистой дамской сумочке, но сегодня утром, припомнив, как Пепита чуть не попала под колеса автомобиля, решила, что ведет себя довольно глупо и оставила игрушку дома. Должно быть, кто-то следил за ней и видел, что из дома она вышла с заметно похудевшей сумочкой.

И лишь миссис Пиблз своим воинственным поведением воспрепятствовала довольно неумелой попытке обыскать комнату.

Все это мелькало в голове у Кейт, пока она доставала из-под матраса потрепанную куклу и внимательно исследовала ее. Пепита была очень легкой. Наверное, внутри имелись пустоты. Но если там что-то спрятано, кукла была бы гораздо тяжелее.

Может, виной всему — разыгравшееся воображение? Кейт попыталась повернуть голову и руки куклы, но Пепита была сделана на славу. Тогда девушка сняла потрепанное кукольное платьице, обнажив бледный целлулоидный живот. Кейт чуть не охнула от неожиданности. На животе Пепиты красовалась небрежно прилепленная полоска пластыря.

Дрожащими пальцами Кейт отлепила пластырь, и в следующее мгновение послышался слабый, но вполне отчетливый треск. Одна половинка куклы вращалась вокруг другой.

Раскрутить их было делом двух секунд.

Но внутри скрывалась вовсе не миниатюра Йонаха, а всего лишь сложенный засаленный клочок бумага.

Кейт развернула листок. Это был обрывок письма, адресованного, судя по всему, Франческе. Начало его гласило:

Привет, малышка.

Пусть Джанетта переведет это письмо на твой родной язык. Я приезжаю в Рим в начале следующей недели и хочу повидаться с тобой. Надень свое праздничное платье, и мы куда-нибудь отправимся. Тони и Кэролайн передают тебе привет, они ждут не дождутся, когда смогут тебя увидеть. Возможно, скоро ты встретишься с ними. Помни, о чем я тебе говорил. Ни слова…

И это было все. Вторая половина оторвалась по сгибу, так что не осталось ни малейшего намека на то, о чем отправитель просил не забывать Франческу. Как, впрочем, и на то, кто этот загадочный отправитель.

На штемпеле стояла дата двухмесячной давности и обратный адрес: некая улочка на Сент-Джонс Вуд, Лондон.