Роковое сходство

– Эта история началась в Бристоле четыре месяца назад. Я только что получил удостоверение помощника капитана и завербовался на шхуну к одному норвежцу. Нам предстояло отплыть в Мельбурн за шерстью. Мой новый корабль стоял под погрузкой, мы вот-вот должны были отчалить. В порту я провел неделю и ночевал в пансионе для моряков неподалеку от доков. Проводил время с одной знакомой женщиной. Ее звали Мэри Слоун.

Броуди опустил руку и прямо посмотрел на Анну.

– Мы были знакомы больше четырех лет. Я всегда разыскивал ее, когда попадал в Бристоль. Мы… были любовниками. Проводили вместе пару дней или неделю, а потом я уходил в плавание и не встречался с ней порой целый год. Я давал ей деньги, когда они у меня были, и знал, что я не один такой. Она брала деньги и у других. Можете считать ее шлюхой, но для меня она всегда была другом.

Он пристально вглядывался в нее, не позволяя ей отвести глаза. Она почувствовала, что надо как-то откликнуться.

– Я понимаю, – вот и все, что ей пришло в голову. Анна произнесла это еле слышно. И это было неправдой.

– В мою последнюю ночь перед отплытием мы пошли в кабачок и выпили несколько кружек эля. Уже по дороге домой какой-то маленький мальчик нагнал нас на улице. Он сказал, что некий «джентльмен» хочет засвидетельствовать свое почтение прекрасной мисс Слоун и пожелать удачи мистеру Броуди. Поэтому он посылает нам бутылку вина. Я сунул бутылку в карман и дал малышу пенни. Помню, как подшучивал над Мэри, говорил, что у нее завелся тайный поклонник, хотя она клялась, что не знает, кто бы это мог быть. У меня в комнате мы открыли бутылку и выпили по полстакана прямо в постели. После этого я ничего не помню до самого утра.

Анна прижала стиснутые руки к груди и опустила на них подбородок, ожидая продолжения.

– Кто-то колотил в дверь. Я еле поднялся: у меня было такое чувство, будто меня за ночь несколько раз 'протащили под килем' <Старинная жестокая казнь на море>. Оказалось, что это домохозяйка. Она начала меня бранить – что-то насчет того, что горничная уже трижды приносила завтрак – и вдруг замолчала, а потом завопила благим матом. Я обернулся и увидел Мэри: лицо у нее было белое, как простыня, а вот вся постель вокруг ее головы стала красной от крови. Горло у нее было перерезано. Рядом с ней на подушке лежала моя окровавленная бритва.

Броуди увидел, как Анна зажимает руками рот. Золотисто-карие глаза смотрели на него в ужасе поверх раскрытых пальцев. Он судорожно перевел дух, чтобы закончить свою историю.

– Винной бутылки в комнате не оказалось. В наших полупустых стаканах обнаружили остатки дешевого рома. Никто не поверил моему рассказу про мальчика да и самого мальчика так и не нашли. У Мэри не было врагов на этом свете. Оставалось только арестовать меня.

Анна уронила руки.

– А ребенок? – проговорила она с трудом. Стало быть, О’Данн не преминул сообщить ей и об этом тоже.

– Я не знаю, кто был его отцом. Мэри была уже на четвертом месяце. Я в то время находился на другом конце света.

В полной сумятице чувств, охвативших Анну в эту минуту, самым необъяснимым было неимоверное облегчение при мысли о том, что Броуди не потерял ребенка.

– Я провел в тюрьме четыре месяца и все это время спрашивал себя: почему? Из комнаты ничего не украли… черт побери, там вообще нечего было красть! Все любили Мэри, у нее была добрая душа. Я подумал, что тот, кто это сделал, метил в меня, а не в нее. Но зачем? Я не раз вступал в драку с мужчинами, особенно когда был моложе, но и тогда не смог бы назвать ни одного из них своим заклятым врагом. Они были просто пьяны, или озлоблены, или и то и другое вместе. У меня до сих пор нет никакого ответа.

Он снова взглянул на Анну, но на ее окаменевшем лице ничего нельзя было прочесть, кроме глубокой печали. Броуди опять прикрыл лицо локтем и заговорил куда-то в воздух, ни к кому не обращаясь:

– Рассказ окончен. Похоже, мне теперь не мешало бы поспать. А часика через два пусть горничная принесет чего-нибудь поесть.

Анна встала, захватила со стола таз с водой и направилась к двери. На полпути она остановилась:

– Мистер Броуди, зачем вы мне рассказали?

Услыхав такой вопрос, Броуди отнял руку от лица, но продолжал упорно смотреть в потолок.

– Чтобы вы мне поверили. – Он сглотнул. – А вы поверили?

Ответ дался ей легко.

– Да. Еще до того, как вы мне все рассказали, я знала, что вы никогда никого не убивали.

Он крепко зажмурился, потом тяжело повернулся на постели к ней лицом, помогая себе локтем.

– Вы не можете… Энни, вы даже не представляете как много это значит для меня.

У Анны остался еще один вопрос: «Вы были влюблены в нее?» Но эти слова у нее не выговаривались, а потом она испугалась, что все-таки спросит, и он ответит. Какое-то время прошло в молчании. Наконец ей чудом удалось преодолеть притяжение его взгляда и выбраться из комнаты.

* * *

– Эйдин, ну долго еще?

– Я почти закончил.

– То же самое вы говорили пять минут назад.

– Вы меня все время отрываете, я не могу сосредоточиться.