Роковое сокровище

Двое старейшин, Брисбейн Эндрюс и Отис Макферсон, согласившиеся временно стать во главе клана, были уже немолоды и обессилены двадцатилетними непрекращающимися битвами с жадными до чужого добра захватчиками, жившими к востоку, западу и югу от их владений. Со времени самоубийства лэрда нападения возросли вдесятеро, поскольку теперь враги справедливо считали легкой добычей людей, оставшихся без предводителя. Все эти неприятности требовали ответных мер, не только срочных, но и изобретательных, поэтому Брисбейн и Отис, с одобрения клана, решили обратиться за помощью к лэрду Рамзи Синклеру во время ежегодного весеннего праздника. Общее собрание всех соседей казалось им идеальной возможностью приступить к лэрду со своим прошением, тем более что по неписаным законам любое проявление враждебности во время этих двух недель соревнований, танцев и веселья сурово каралось. Вся округа считалась единой семьей, старые друзья встречались вновь, соперники мирились, и, что самое важное, заключались брачные договоры. Отцы юных дочерей отчаянно пытались защитить своих отпрысков от навязчивых ухаживаний нежеланных поклонников и одновременно подыскать самую выгодную партию. Молодые люди не могли дождаться весны.

Поскольку земли Синклеров граничили с собственностью Макферсонов, Рамзи предположил, что речь пойдет о военном союзе, но, как оказалось, соседи требовали большего. Династического брака, если можно так выразиться, между кланами. Они даже были готовы отказаться от своего родового имени и стать Синклерами, если лэрд поклянется, что станет обращаться с Макферсонами так, словно они родились в его собственном клане. Старейшины добивались полного равенства с соседним кланом для девятисот двадцати двух соплеменников.

Шатер Рамзи Синклера был размером с большую хижину и достаточно просторен, чтобы вместить собравшихся. В центре стоял маленький круглый стол с четырьмя стульями, на полу было разложено несколько тюфяков. Рамзи велел позвать военачальника Гидеона и закаленных в битвах воинов Энтони и Фодрона. Майкл Синклер, младший брат Рамзи, нервно переминался с ноги на ногу поодаль, ожидая разрешения присоединиться к веселящимся. Мальчика уже выругали за то, что он не вовремя вмешался в разговор, и теперь он старался не поднимать головы, густо краснея от стыда и смущения.

Брисбейн Эндрюс, сварливый старикашка с пронизывающим взглядом и хриплым голосе, выступил вперед, чтобы объяснить причину своего прихода.

— У нас немало молодых солдат, но все они плохо обучены и не сумеют защитить женщин и детей от нападения. Нам нужна твоя сила, чтобы держать хищников в узде и жить спокойно. Сами мы никого не трогаем, но и не желаем стать бесправными рабами.

Отис Макферсон, живая легенда Шотландских гор благодаря своим доблестным, хотя и сильно приукрашенным бардами, подвигам, сложил руки на ревматических коленях и кивнул в сторону Майкла.

— Возможно, лэрд, будет лучше, если ты выслушаешь просьбу брата и отпустишь его, прежде чем продолжать беседу. Дети часто выбалтывают секреты без всякого злого умысла, случайно, а я не хотел бы, чтобы кто-то узнал о нашем сговоре… пока не получено твоего согласия или же отказа.

— Верно, — кивнул Рамзи. — Что тебе, Майкл?

Мальчик все еще страшно стеснялся старшего брата, ибо почти не знал его и видел всего раза два в жизни. Рамзи с юных лет отправили к Мейтлендам, обучаться военному искусству. Отец послал за старшим сыном, уже находясь на смертном одре. Братья были совсем чужими друг другу, но Рамзи, хоть и не привыкший иметь дело с детьми, преисполнился решимости как можно скорее завоевать любовь и доверие Майкла.

— Я хотел пойти на рыбалку со своим новым другом, — пролепетал Майкл, — если позволите, лэрд.

— Не опускай глаз, когда говоришь со мной! — велел Рамзи.

Майкл немедленно повиновался и повторил просьбу, добавив на этот раз «пожалуйста». Заметив страх в глазах ребенка, лэрд невольно задался вопросом, сколько времени понадобится брату, чтобы привыкнуть к нему. Парнишка все еще тяжело переживал кончину отца, и Рамзи понимал, что Майкл чувствует себя одиноким и покинутым. К тому же он не помнил свою мать — та умерла, когда ему исполнился год, — но горячо любил отца и до сих пор не оправился от потери. Рамзи надеялся, что со временем Майкл станет больше доверять старшему брату и даже научится снова улыбаться.

— Не смей подходить к водопаду, и чтобы до захода солнца был здесь, — тихо приказал он.

— Даю слово, — поклялся Майкл. — Можно идти?

— Да, — кивнул Рамзи, раздраженно наблюдая, как брат запутался в собственных ногах и сбил стул, спеша поскорее отыскать дружка.

— Майкл, — окликнул он мальчика, — ты ничего не забыл?

Парнишка недоуменно раскрыл рот, и только когда старший брат кивком указал на гостей, догадался, в чем дело. Подбежав к старикам, он почтительно поклонился и спросил:

— Позволено мне будет уйти?

Отис и Брисбейн немедленно дали разрешение и с улыбкой посмотрели вслед метнувшемуся к выходу мальчику.