Роковое влечение

Антонио сжал челюсти и помотал головой, Хуанита Мартинес играла нечестно. Просто она не знала, что Ульяна сбежала от пиратов, выжила на необитаемом острове и спасла жизнь ее сыну, таская его тяжелую тушу по острову, иначе не подумала бы, будто укус медузы может ее испугать.



Глава 49

Смотреть, как мой мужчина убивает своих родственников, мне совсем не хочется, поэтому я прошу завезти меня домой. Итак, мать Антонио меня не просто недолюбливает, а откровенно ненавидит. Ее можно понять, я отбираю не только сына, но и источник дохода. Но я не могу злиться на нее или на кого-то другого, потому что слишком счастлива. Каждое воспоминание вызывает дрожь в теле. Я влюблена, как дикая кошка, и мне плевать на то, как относится его мать ко мне, потому что я ни за что на свете не отступлюсь от своего пирата. Он вернулся, он мой, и я очарована, как не была увлечена ни одним мужчиной в своей жизни.

Мы ненадолго расстаёмся и Тони целует меня еще раз, приказав ждать его вечером. И я буду делать, как он пожелает, потому что он вернулся ради меня. Я ведь не дура и понимаю, что не будь меня здесь, он работал бы на Филиппинах.

Вернувшись домой, я принимаюсь за уборку. Разбираю кое-какие вещи, мою полы, орудую пылесосом и даже тру до блеска старенькую люстру под потолком домика. Честно говоря, несмотря на ожоги и слабость после анафилактический шока, я безумно довольная своей жизнью.

— Тук-тук, — стучит в дверь Джу, улыбаясь, — рада видеть, что ты наконец-то поешь и улыбаешься.

Я действительно пела?

— Он вернулся!

— Знаю, — смеется Джу, — и очень за тебя рада.

Мы бросаемся друг другу в объятья, и подружка крепко сжимает меня, хлопая по плечу.

— Ты полностью, безвозвратно помешана на своем кареглазом мужлане!

Мы громко и заливисто смеемся, а потом Джу тащит меня обедать, там я по очереди обнимаюсь со всеми друзьями в отеле и сажусь рядом с Мансуром, единственным человеком, который сурово молчит, ковыряясь в тарелке.

— Прости меня, пожалуйста, я не думаю, что ты кретин!

— Дикую курицу хоть с золотого блюда корми, все равно в лес убежит, — вспоминает индонезийскую поговорку Мансур.

Все смеются, особенно хозяйка гостиницы.

— Ульяна, не обращай внимания, Мансур еще молод.

— Ну прости меня, Мансур, — я пожимаю плечами. — Я просто люблю этого человека. Ты обязательно встретишь девушку, и все у вас будет идеально.

— В сладких устах — змеиный яд, — отвечает мне Мансур, вызывая новую волну смеха.

За обедом обстановка непринуждённая и веселая. Я соглашаюсь приступить к работе уже завтра, а Джу предупреждаю, что с серфом завязала.

— Вообще-то Педро мне понравился, и я даже рада, что тебе больше не будет с нами, — улыбается подружка.

А я качаю головой. Пусть веселится, пока молодая.

Ближе к вечеру, я надеваю легкий длинный сарафан, чтобы скрыть ожоги, привожу в порядок волосы, подкрашиваю глаза и губы. В последний момент выбираю малиновую помаду, под цвет разводов на ткани сарафана. Обуваюсь в босоножки с золотистыми камнями на низком ходу и, покрутившись перед зеркалом, радуюсь тому, что вижу.

Тони мрачнеет, когда я выхожу ему на встречу, мне даже кажется, что я перегнула с косметикой или нарядом, но он резко притягивает меня за талию и шепчет в губы.

— Я убью каждого, кто на тебя посмотрит. Ты самая красивая женщина, из всех, кого я видел.

— Может, ты мало кого видел? — смеюсь, зарываясь в жесткие темные волосы руками.

От того, что наши тела соприкасаются, пусть и в таком приветственном объятии, я снова хочу его. Тони с силой отрывается от меня, берет лицо в ладони, читая мои мысли:

— Давай потерпим, я хочу прогуляться.

Он переплетает наши пальцы и ведет меня на пляж, предварительно прихватив из машины корзину и покрывало.

— Как там твои родственники?

— Я провел воспитательную беседу и сократил пособие на половину. Моему брату придётся стараться на рыбалке, чтобы у них не забрали дом. И предупредил мать, что отныне есть ты и по-другому не будет.

— Понятно, — его слова приятно греют душу.

— Он взрослый человек и должен сам о себе заботиться, мать поддерживать не меньше моего. Кстати, она желает с тобой побеседовать.

Тони смотрит мне в глаза, а я меньше всего хочу разговаривать с его матерью.

— Может быть позже.

— Она хочет извиниться, — цедит сквозь зубы Тони, а мне даже страшно представить, как он распинал ее сегодня днем за обман и подставу с медузами. — Она не привыкла делить меня с женщиной.

— Я так счастлива, что ты вернулся, — меняю тему, набрасываясь на Тони и прижимаясь крепко-крепко.

Тони улыбается и мне вдруг кажется, что он нервничает. Расстилает покрывало у кромки воды под огромной пальмой и достает шампанское. Я начинаю волноваться, а что если он снова уезжает? Мое сердце колотиться, как сумасшедшее.

Сегодня закат особенно красивый. Капли чудесно блестят в лучах уходящего солнца, а волны мягко лижут песок под ногами.