Роковое влечение

– Ваши связки в порядке. Анализы неплохие.

Кивнув, я мысленно выдохнула. Первая мысль после обморока была о возможной беременности. Однако ее довольно быстро отвергли пришедшие анализы. Испытывала ли я горечь от того, что не залетела от Йохана? В какой-то мере да. Где-то совеем глубоко внутри моя женская натура, та самая часть, которая отвечала за потомство, трепетала от предвкушения стать мамочкой. Но я заткнула ее как можно дальше, понимая, что для Йохана стала бы одной из тех, кто родил от него, но с кем он поддерживал бы дружеские отношения ради ребенка. Так сказала мне Даша на той записи. Ее мысли, озвученные вслух, сейчас не казались вымыслом.

– Тогда что? – хрип сорвался с губ. Я не узнавал себя. Не узнавала тот звук, который вырывался из меня при каждой попытке говорить. Он стал хуже. Если в тот момент, когда я начала терять голос и это заметил Денис, я все списала на сиюминутное потрясение, то после уже не могла оправдываться шоком. Мой голос – источник жизни – покинул меня, оставляя после пустоту. И я не знала, вернется ли он когда-нибудь обратно.

– Я назначил вам несколько дополнительных анализов и осмотры, – спокойным голосом произнес врач. – Обязательно найдем причину.

Я кивнула. Говорить не хотелось. Хрипеть или издавать пугающие звуки, похожие на шипение. Оставалось кивать и верить. Вера и надежда. Кажется, это все что у меня осталось. Любви уже не было…

– Рокси! Как ты? – в комнату влетела Ника с белым лицом. Она подскочила ко мне, упала на кровать и прижала к себе, рыдая на моем плече. Вроде, все должно было быть иначе. И кто им вообще рассказал?

В палате оказался мрачный Кирилл, качающий головой и притихшая Даша. Вот кто!

– Ника, слезь с нее, – проворчал Кир, пытаясь отлепить Веронику от меня. Она сопротивлялась, рыдала в голос, но все-таки сдалась и поднялась на ноги, чтобы через секунду рухнуть в кресло, стоявшее чуть в стороне от кровати.

Я выдохнула, поправляя скатившееся одеяло. Кир помог, накрывая мои ноги. Зацепился взглядом за коленки, а после посмотрел мне в глаза.

– Ты похудела.

Я покачала головой. Не похудела. Почему все считали, что я стала тощей? Да, в последнее время, работая над финальной записью, я, возможно, ела меньше, и спала не так часто, как хотелось бы. Но мы все тогда работали на износ, лишь бы успеть. Вот только тогда я не замечала каких-либо изменений за собой. Потому что парила в облаках от счастья. Моя вера в чудеса под новый год придавала мне сил.

– Похудела, – гулко отозвалась Ника и опять зарыдала.

– Что это с ней? – шепотом произнесла я, вздрагивая от голоса. Впрочем, все вздрогнули следом. Даша резко отвернулась и стала тереть щеки, видимо, пряча слезы. Кирилл выругался, Ника всхлипнула.

– Значит, это правда? – произнесла Вероника и медленно поднялась из кресла.

Я кивнула, понимая, что они уже все знали. Ведь иначе и не могло быть.

– Прости, я все рассказала, – прошептала Даша, приближаясь ко мне. – Я не думала, что так получится, – она указала на рыдающую Нику, к которой приблизился Кирилл и что-то шептал на ухо.

– Все в порядке, – улыбнулась в ответ, стараясь сдержать слезы. Отчего-то истерика Ники произвела на меня эффект замедленной бомбы. Я сама была на грани.

– Мы говорили с врачом, – продолжила шептать Даша, чуть наклонившись вниз. – Они тебя планируют выписать после праздников.

– Что?!

– Ну, то есть хотели уже завтра. Но она, – Даша вновь кивнула на заливающуюся слезами Нику, – попросила тебя подержать тебя тут все праздники. Мол, ты явно больна. Причем на голову, раз им ничего не рассказывала.

– Вот же, – хрип сорвался с губ.

Ника вздрогнула и шмыгнула носом. Кир вздохнул и вернулся к кровати.

– Да, мы говорили с врачом, – подтвердил слова Даши друг, уперев при этом руки в бока. – Рокс, чем ты думала? В таком состоянии еще за руль села.

– Мне нужно было уехать, – просипела и смутилась от негодующего взгляда подруги. Ника злилась, но сдерживалась. Нам так и не удалось нормально поговорить. Я избегала ее. Не знаю почему, но с Никой я боялась общаться.

– Могла бы к любому из нас приехать. Или позвонить. Мы забрали бы тебя в любое время. Рокс, ты идиотка.

– Эй!

– Помолчи, пожалуйста, – Вероника подскочила, перекинув через плечо пряди золотых кудрей. – Когда ты промолчала про группу, я обещала себе, что засуну свою злость и гордость в задницу, но вытерплю. Когда ты вздумала сотрудничать с этим пройдохой, вроде как моим теперь родственником, чтоб ему пусто было, я продолжала молчать. Да, злилась и ругалась. Но моему терпению пришел конец! Все! Хватит с меня этой твоей чертовой самодеятельности! Рокс, ты совершенно не умеешь выбирать продюсеров! К черту Костина и Брука! Я их на х…

– Ник, а ну не выражайся.