Роковое возмездие

Его красивые губы дергаются в однобокой улыбке, и Эзио переводит взгляд на окно.

– Я нехороший человек, Джиа, и уже предупреждал тебя об этом. Не стоит убеждать себя в обратном, только разочаруешься. Скажу одно: ты достойный игрок. Надеюсь, в будущем мы не станем противниками на одной шахматной доске.

– Я никогда не научусь понимать тебя, – грустная усмешка касается моего лица. – А что стало с Майклом?

– От Майкла слишком много хлопот. Он получил по заслугам, как и все в этой партии. Анджело упек его обратно в санаторий для «одаренных».

Ужасно. Я не испытываю ни капли теплых чувств к этому персонажу, но мне искренне жаль Майкла. То, во что он превратился, не его вина, а теперь парня просто бросают на произвол судьбы. Анджело собственными руками создал ему ад на земле. Надеюсь, когда Майкл из него выползет, мы с ним не встретимся…

– Джиа?

– Прости, – трясу головой, выбрасывая ненужные мысли. Меня это больше не касается. – Мне пора, скоро врачебный обход. Не хочу отнимать у тебя время.

– Позволь мне дать тебе один совет. – Джаро останавливает меня, аккуратно дотронувшись до плеча. – Никогда не делай то, чего хотят от тебя другие. Сама выбирай свой путь и всегда придерживайся его. И будь осторожна, Джиа.

– Спасибо. Можно и я скажу тебе кое-что? Обрати внимание на Филицию, когда вернешься домой. Она живая, Эзио. И она рядом. Береги ее.

Посылаю ему слабую улыбку, прежде чем уступить дорогу. Сейчас мне хочется как можно скорее вернуться к Рафаэлю. И последовать своему совету: беречь своего супруга.

Я останавливаюсь в дверях, чтобы бросить последний взгляд на присутствующих. Джаро садится на край койки с той стороны, где висит капельница. Закуривает сигарету и делает несколько затяжек, выпуская в воздух густые клубы дыма. А потом, с зажатой между пальцев сигаретой, вставляет иглу в катетер и вводит содержимое шприца. После этого снимает с Морганы кислородную маску и склоняется к ее лицу, но я ухожу прежде, чем он заговорит. Это личное, и я не имею права подслушивать. Пусть Джаро в одиночестве насладится своим возмездием.

С тяжелой головой я возвращаюсь в палату мужа и застаю рядом с его кроватью медсестру. Опершись плечом о дверной косяк, обхватываю себя руками и терпеливо ожидаю, когда ему проведут осмотр. Но, заметив меня, Рафаэль, естественно, заканчивает его раньше времени.

– Ты неисправим, – неодобрительно качаю головой, медленно присаживаясь на край койки, а медсестра буквально вылетает из палаты.

– Если вы завтра же не заберете меня отсюда, я доведу персонал до суицида, – раздраженно цедит он, с шипением двигаясь в сторону. – Иди ко мне. – Рафаэль поднимает руку, приглашая меня лечь рядом, и я аккуратно устраиваюсь у него под боком. – Где ты была? – шепчет он с явным укором, одновременно зарываясь лицом мне в волосы, с жадностью вдыхая мой запах, словно это его единственное успокоительное.

– Гуляла по больнице. Знаешь, в темноте это место особенно прекрасно.

– Боже, Джиа, не заставляй меня прикрепить к тебе Балдо хвостом.

– О, бессердечный, ты ведь не поступишь так с ним? Балдо не заслужил такого наказания, – отшучиваюсь, утыкаясь носом в шею Рафаэля.

Жар, исходящий от его огрубевшей кожи, распространяется по телу приятными мурашками. Вдох. Выдох. Я прикрываю глаза и наконец ощущаю первую волну расслабления. Однако тело мгновенно возбуждается, когда муж вынуждает меня перевернуться на спину и тут же забирается рукой мне под кофту. Шумный вздох срывается с губ, стоит его пальцам завладеть чувствительным соском. Моему дьяволу неудобно, и он слегка поворачивается на бок, издавая сдавленное шипение.

– Рафаэль, тебе нельзя… – Но договорить мне не дает напористый язык, который уже в следующую секунду накрывает мой рот.

– К черту все, – рычит он мне в губы, запуская руку под резинку штанов. – Единственное, что улучшит мое состояние – это ты, детка.

Проворные пальцы уже скользят по складочкам и вскоре погружаются в меня. Дыхание прерывается, и я выгибаюсь навстречу требовательным ласкам. Я больше не останавливаю мужа, потому что и сама отчаянно в нем нуждаюсь. Нуждаюсь как никогда. Рафаэль большим пальцем начинает выписывать круги на чувствительном бугорке, отчего у меня заметно дрожат ноги. Как же хорошо! Даже не верится, что все это происходит со мной, с моим телом. После всего пережитого я словно в раю. Кусаю губы, старательно сдерживая стоны, и ощущаю, как низ живота сжимается от подступающего оргазма.

– Посмотри на меня, – хрипло рычит дьявол, будоража все мои нервные окончания, – я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь кончать, Джиа. Не смей закрывать их, – прерывисто выдыхает он, когда мои стенки начинают плотно сжимать его пальцы.

Рафаэль прикусывает кожу на моем горле.

– Боже! – срывается с моих распухших губ, и я позволяю охватившему пламени расцвести в каждой клеточке дрожащего тела.

Эпилог

ДЖИА

Две недели спустя