Роковой аккорд

— Ничего страшного, обычное дело. Только в статье не вздумайте так выразиться, иначе вам придется иметь дело с моим адвокатом. У нас в семье и без того хватает неприятностей.

Потрясающая тетка! От воркования к угрозам, и все это не меняя интонацию, не повышая голоса. Бонни поднялась, давая мне понять, что аудиенция закончена.

— Кстати, и о пленках вам лучше не писать. Не стоит зря будоражить публику, и опять же вам придется иметь дело с юристами.

— Почему вы решили, что в статье речь зайдет о пленках?

— Грэй сказал, что утром вы приходили к нему и расспрашивали.

— Он сказал вам, что именно он мне сообщил? — Как же это Грэй ухитряется балансировать между двумя вдовушками? Нелегко ему приходится, особенно теперь, когда не стало Рассела.

— Да. Что он не знает, где могут быть пленки.

— И это все?

— Что же еще?

— Например, что Клэр землю носом роет в поисках пленок. Но если найдет, запрячет их подальше, чтобы они не помешали успехам Адама и Джордана.

Улыбка застыла на губах Бонни, я испугалась, как бы и сами губы не посинели.

— Пленки только способствовали бы продажам их альбомов.

— Грэй тоже так считает.

— Грэй умница.

— Достаточно умен, чтобы сообразить, у кого эти пленки?

Бонни вроде бы глянула на меня — нет, мимо, взгляд ушел за линию горизонта.

— Хорошо бы найти их, — сказала я, в свой черед поднимаясь для прощания, но Бонни словно не слышала меня, вся во власти Идеи.

— Найдем, — выдохнула она наконец, и я подумала, не следует ли мне срочно предупредить Клэр и Грэя о том, что Бонни вышла на тропу войны.

Пока что я проводила Бонни до лифта и поблагодарила ее за то, что она удосужилась зайти и запугать меня, чтобы я не лезла к ее сыну — разумеется, все это формулировалось в более изящных выражениях. Провожая Бонни, я оказалась в правильном месте в неправильное время — или как там это называется — словом, столкнулась нос к носу с выходившим из лифта Питером, и тот сразу же назвал меня сумасшедшей дурой.

— Привет, Питер, — ответила я, внутренне торжествуя, ибо Питер, всегда державшийся огурцом, на этот раз сам казался несколько сумасшедшим. Я прикинула, не проводить ли и его в конференц-зал, но уж очень грозно он выглядел, так что я предпочла оставаться в холле у лифта, на глазах у свидетелей.

— Понравилась фотка?

— Какая еще фотка?

Черт, в нынешнем сверхскоростном мире за новостями о самой себе не поспеешь.

— Если дело не в фотке, из-за чего ты разозлился?

— Что ты сказала Адаму Кроули? Он разорвал сделку с Рэем Эрнандесом.

— Ничего такого я ему не говорила.

— Подумай как следует.

Я постаралась в деталях припомнить наш разговор, отчего сердце у меня учащенно забилось и зачесались губы.

— Что-то такое я ему говорила, что ему лучше было бы заняться другим делом, но ты же не думаешь, что я могу повлиять на Адама, да еще в таких важных вопросах.

— Вот как? Рэй Эрнандес только что разжевал меня и выплюнул: ему позвонил Адам и заявил, что у него, дескать, есть свои мечты, на них он и будет тратить деньги, бла-бла-бла, а поскольку эта сделка сохранялась в тайне, Рэй меня загрызть готов, он уверен, что все дело в том, что я сказал тебе, а ты отговорила Адама.

— Во-первых, — заговорила я, стараясь привести в чувство и себя, и Питера, — вы с Рэем приписываете мне влияние, каким я вовсе не обладаю. Во-вторых, Рэй скоро остынет, и ты получишь свою статью. Наверное, ты еще увидишь, как Рэй обхаживает Адама или находит другого инвестора, — в любом случае все читатели, которые в мечтах видят себя миллионерами, с удовольствием будут изучать подробности этой истории.

Питер вытаращился на меня. Я подумала было, что произвела на него впечатление своим умом и красноречием, но тут он спросил:

— Ты предлагаешь мне сделку? В порядке извинения ты предлагаешь мне долю в этом сюжете?

— Это ведь лучше, чем пустые извинения? — обворожительно (будем надеяться) улыбнулась я.

И он, как ни дулся, не удержался от улыбки:

— Ага, лучше.

— Учти: проговорилась я неумышленно. Мы с Адамом говорили о музыке, о его планах, а не о клубе и партнерстве с Рэем. Клуб всплыл как побочная тема. В любом случае я извиняюсь.

Улыбка моего собеседника слегка померкла:

— Чего ты вообще крутишься рядом с Адамом?

Я нахмурилась и поспешно потерла лоб, разглаживая морщинку — не хотелось бы заразиться от Трисии дурной привычкой.

— Я готовлю статью и должна изучить окружение Оливии. Окружение довольно плотное, тронешь одного — другой отзовется.

— И поэтому ты бросилась ему на шею?

— Я-то думала, ты не видел эту фотографию.

— Просто не хотел начинать разговор с нее.

— А теперь, когда получил что хотел, решил и про фотку поговорить?

— Зачем ты с ним целовалась?

— Он поцеловал меня, а не я его. Я расспрашивала его насчет Оливии и ее отца, и разговор пошел несколько не в том направлении.

— Несколько?

— Да, мы чуть-чуть отклонились от темы.

— Наверное, ты что-то нащупала и он пытался тебя отвлечь.

Доля истины в этом соображении имелась, но не Питеру бы говорить.

— Может быть, я приглянулась Адаму.

— Будь у него хоть капля здравого смысла… — намекнул Питер.

— Огромное тебе спасибо.