Роковой мужчина

Перед глазами возникли надзиратели, отталкивающие посетителей от заключенных, чтобы вернуть их в камеры. Кэлли вскочила на ноги, крича, что никто еще не сбегал из Ньюгейта. Но ведь Ричард — особенный. Вот он бежит к ней. Она спотыкается о корзину; раздался выстрел, и Ричард накрыл ее своим телом.

Она вновь прокрутила в памяти цепочку событий и поняла, какая мысль ускользала от нее все это время. До того, как раздался выстрел, паники не было. А надзиратели, расталкивающие посетителей, стояли к ней спиной. Поэтому предположение, что выстрелил напуганный надзиратель, не имело под собой почвы.

— Харпер, — позвала она.

— Да? — он оторвался от своего занятия и посмотрел на нее.

— Кто выстрелил на тюремном дворе Ньюгейта, когда вы сбежали оттуда?

— Наверное, кто-то из надзирателей запаниковал и пальнул наобум.

— Но до выстрела паники не было, а надзиратели стояли к нам спиной.

Харпер поскреб подбородок.

— Это должен быть кто-то из надзирателей. Кому еще могло понадобиться стрелять?

— Ты прав, но…

— Но что?

В разыгранную ею партию эта версия не вписывалась. Кто же тогда? Ричард обвинил ее в том, что она подала сигнал сообщнику, но, конечно, никакого сообщника не было. Она припомнила кое-что еще. Чарльза Трэ-си оттеснили от них, и он оказался в толпе заключенных, с поднятыми руками.

— Ну, — сказал Харпер, теряя терпение, — вы расскажете мне, кто выстрелил?

— Не знаю, — призналась она. — Но обязательно выясню.

Он вдруг стал подозрительным.

— А как, прошу прощения, вы собираетесь это сделать?

— Мы поедем в Ньюгейт и спросим мистера Прауди, начальника тюрьмы. Может, он знает.

* * *

Харпер решил, что у него помутился рассудок. Он поклялся себе никогда больше не переступать порог Ньюгейта, а вот поди ж ты, он снова здесь. Сидит в коридоре, словно безмозглая тряпичная кукла, пока мистер Прауди развлекает леди Розамунду в гостиной.

Жилище мистера Прауди нельзя было назвать домом, скорее флигелем недалеко от главных ворот. Ворота были заперты и охранялись двумя привратниками. Он понимал, что ему нечего бояться, даже если его узнают. В конце концов, с него сняли все обвинения. Но от мрачного вида тюрьмы у него мороз шел по коже.

Харпер попытался объяснить это леди Розамунде, да разве станет она его слушать, коли что задумала? Ей взбрело в голову узнать, кто стрелял, хотя какой от этого толк, он не понимал.

Ему следовало настоять на своем, однако он не мог быть резким с женщиной. Стоило дамочкам разглядеть в нем эту слабость, как они начинали вертеть им, как хотели. Вот почему Харпер опасался и избегал этих бестий. Все друзья считали его женоненавистником, хотя на самом деле он таял как воск в их руках. От женщин одни неприятности!

Он вспомнил жену Хью Темплера. «Открой дверь, Харпер», — умоляла она. Он послушался, и в результате их обоих чуть не убили. А жена Джейсона Рэдли? Упросила его поехать с ним в Хемпстед, и что из этого вышло! А теперь еще леди Розамунда показывает коготки.

Он и подумать не смел о том, что скажет шеф, когда узнает об этой милой прогулке.

Дверь отворилась, и из гостиной вышла леди Розамунда в сопровождении смотрителя тюрьмы.

— Можете быть уверены, мистер Прауди, отец узнает об этом, — расточала она комплименты. — Ваше поведение было безупречным, и я обязательно расскажу отцу.

— А его светлость замолвит за меня словечко коменданту?

— Не сомневайтесь, — заверила она его и, повернувшись к Харперу, сказала: — Поехали, х-мм, Джеймс.

Когда они вышли наружу, Харпер сделал глубокий вдох. Он никогда не задумывался о воздухе, которым дышит, пока судьба не привела его в Ньюгейт, где он изображал надзирателя. Конечно, воздух Лондона нельзя было назвать свежим, но по сравнению с Ньюгейтом это был нектар.

Когда они сели в ожидавший их дилижанс, Харпер поинтересовался:

— Что задержало вас?

— Мистер Прауди. Бедняга боится, что его уволят после побега Ричарда. Я пообещала поговорить о нем с отцом.

— И вы поговорите?

— Я же дала слово!

Харпер улыбнулся. Вот что ему нравилось в леди Розамунде — она никогда не изменяла своему обещанию.

Дав кучеру указание ехать на Манчестер-сквер, к дому миссис Трэси, она продолжала:

— Прауди считает, что стрелял ты или Ричард. Конечно, я не могла сказать ему, что он ошибается, поэтому попросила объяснить, почему он так думает. — Она говорила сбивчиво, горя желанием рассказать ему все. — Похоже, всякий раз, когда в тюрьме стреляют, об этом составляется рапорт. Выяснилось, что стреляли не из пистолетов надзирателей. У заключенных оружия, естественно, нет. Понимаешь, что это значит?

— Вижу, в каком направлении работает ваша голова. Вы думаете, что остаются пять человек, которые могли выстрелить. Мы знаем, что это не полковник Мэйтленд, ни вы или я. Значит, это либо ваша подруга миссис Трэси, либо ее деверь.

— Чарльз Трэси, — уточнила Розамунда. Ее глаза сияли.

— Не стоит спешить с выводами. Дело может обстоять не так, как кажется на первый взгляд.

— Я уверена, что это он.

— А почему не миссис Трэси? — упрямо спросил Харпер. Его настораживал ход ее мыслей, он не понимал, куда она клонит.

Розамунда поджала губы.