Роковой мужчина

– Почему тебе потребовалось возвращаться именно сегодня, когда после долгого перелета я едва стою на ногах? Почему ты не могла вернуться завтра – когда я смогу думать и рассуждать спокойно?

– Потому, что я извращенная и порочная…

– Гита…

– Извини, – проговорила она, – но я не хочу, чтобы ты здесь находился.

– Между нами было нечто хорошее.

– Нет, – качнула она головой. – Между нами было нечто мимолетное.

– А ты хочешь чего-то постоянного?

– Нет, я хочу другого.

Помедлив несколько мгновений, он тихо пробормотал:

– Ты говорила, что влюблена в меня…

– Была, – кивнула она. – Но больше нет. – Говоря эти слова, она поняла, что не может взглянуть ему в глаза. – Уходи, Генри.

Повернувшись к нему спиной, чувствуя себя вдруг постаревшей и вымотанной, она снова включила электрический чайник и протянула руку за банкой с заваркой, с трудом соображая, что делает. Автоматические действия помогали скоротать время, сделать вид, что она чем-то занята, пока он не уйдет. И еще помогали ей сдержаться и не признаться в том, что она, возможно, беременна.

– Гита…

– Пожалуйста, уходи, Генри. Пожалуйста, просто уходи, – повторила она. Господи, как она устала. Еще чуть-чуть, и она не выдержит.

Услышав его тяжелый вздох, она напряглась, молясь про себя, чтобы он ушел немедленно, и когда, наконец, он вышел, выдохнула воздух, ощутив дрожь во всем теле. Безжизненно обмякнув на стуле, она крепко зажмурила глаза и заплакала. Она ни разу не плакала с того самого момента, когда все только начиналось больше четырех месяцев тому назад, хотя несколько раз была близка к тому, чтобы разрыдаться. Но сейчас внутри ее словно прорвалась плотина. Весь страх, все тревоги, вся боль вышли наружу. Она чувствовала себя потерянной и одинокой. Но никого не было рядом, никто не видел ее слезы; и это не имело значения.

Усталая и измученная, с опухшим от слез лицом, лишенная способности соображать, она надела темные очки и вышла, чтобы купить молоко и хлеб: приземленная реальность жизни, которая превратилась для нее в ночной кошмар.

Она не хочет снова видеть Генри, думала она. Он не любит ее, и даже если и любит, то вряд ли решится на отношения с женщиной, которую преследовала его «приятельница». Это сделало бы его жизнь трудной… В следующий раз «приятельница» может пойти на нечто более серьезное, чем фотографирование. И его мать чувствует себя неловко, так как была груба с посторонней.

И решение созрело. Она убежит. Она скроется. Даже если бы всего этого не произошло, то вся ее жизнь с ним все равно ни к чему бы не привела. Он не хочет жениться, заводить детей, а она хочет. И возможно, носит под сердцем его ребенка… Ее тело жаждало объятий Генри. Ее губы казались ледяными и мертвыми без его поцелуев. Она не хотела думать сейчас о том, что может быть беременной от него, и потому гнала от себя эти мысли.

Ей действительно нужно уехать.

Прежде всего, Гита отправилась к агенту по торговле недвижимостью и выставила дом со всем – содержимым на продажу. Ей сказали, что дом купят очень быстро. Дома в таком престижном районе ценятся.

Медленно, возвращаясь домой, она замешкалась на несколько мгновений около аптеки, потопталась на пороге, а затем решительно вошла внутрь и купила домашний тест на беременность. Лучше уж знать наверняка.

Вернувшись, домой, она попросила Дженни показывать дом всем возможным покупателям.

– Не уезжай! – в отчаянии застонала та. – Мы только-только с тобой подружились! И мне так нравится быть твоей соседкой!

– Ты тоже мне нравишься, Дженни. Но мне нужно уехать. Начать все заново в другом месте. – Сознавая, что сейчас заплачет, она торопливо извинилась и убежала. Без сомнения, Синди будет рада. Она добилась всего, чего хотела.

Среди почты, которую Дженни передала ей, оказался чек от Верлейна, так что теперь причины ждать, и откладывать отъезд не было. Она начнет новую жизнь. И к тому времени, как Генри придет снова, она будет далеко отсюда. Там, где он не сможет ее найти. Но при этом, всегда надеясь, что он захочет это сделать – найти ее.

Домашний тест на беременность лежал на столе, словно наблюдая за ней, ожидая. Она раздраженно схватила его и направилась в ванную. Результат наверняка будет отрицательный. Конечно же, отрицательный.

Она надеялась зря.

Гита с недоверием посмотрела на результат. Перечитала инструкцию. Она не может быть беременной. Не может. Но ведь результат получился однозначно положительным! Тяжело опустившись на край ванны, она пустыми, остановившимися глазами смотрела прямо перед собой. Что же ей теперь делать? Сообщить Генри нельзя. Нельзя рассказать ему такое!