Роковой обман (СИ)

- Ладно, если так хочешь. Я отвезу тебя.

- Хочу прямо сейчас, Стас.

- Лучше бы ты так мне признавалась в других вещах. Я был бы безгранично счастлив.

Возможно, для него в этом ответе прозвучало что-то двусмысленное, но на самом деле, я просто хочу отнести цветы на могилу своего самого любимого когда-то человека.

- Не ищи другой смысл, где его нет. Поехали? - спрашиваю его, указывая рукой на выход.

- Соня, я просто хотел извиниться. Почему бы нам не попробовать нормально общаться и дружить для начала?

Соня 

Не люблю это место! Была только один раз на кладбище в десять лет еще, когда мы всем интернатом хоронили Петра Васильевича, нашего директора. Я помню, что его жена тогда просто чуть не упала за гробом, как сильно она любила его и не хотела прощаться.

Я, наверное, поступила бы так же, если бы мне пришлось увидеть Егорушку мертвым, лежащим в гробу в красивом, дорогом костюме.

Черт! Меня пробирает до мурашек, когда я смотрю на памятное фото на надгробной плите и вижу даты жизни и смерти: «12. 05.1987 -10. 03. 2010»

Егор снился мне после смерти один всего лишь раз. Когда я уже была признана виновной в его убийстве.

-  Милый мой, скажи, кто это сделал? - просила его, умоляла тогда, стоя на коленях перед гробом. Где он был еще живой, и даже улыбался мне.

-  Я не знаю, Сонюшка. Не знаю, родная. Меня били со спины ножом, я не видел этого человека в лицо. Вытащи меня отсюда, вытащи, любимая! - тянется ко мне, но какая-то сила его удерживает и меня не подпускает к нему. А затем крышка гроба резко закрывается, и я просыпаюсь в холодном поту.

-  Покойся с миром, Егорушка, - произношу, уже не сдерживая слез, и целую его фото. Затем поднимаюсь с колен.

-  Я обязательно приду к тебе снова, - даю обещание и ухожу. Слезы катятся ручьем по щекам, пока я подхожу к стоящему возле машины Стасу. Полной копии Егора. И за что мне такое наказание? Егор там, в земле, а его брат здесь. Желала бы я, чтобы на месте Егора оказался Стас? Нет, никогда. Да, я его ненавижу, но не могу желать смерти.

-  Ты закончила? - интересуется Стас, когда я подхожу ближе. Он раздражен, ему все это не нравится. - Ты пробыла там около десяти минут, Соня. Понравилось говорить в пустоту? Или ты все же придерживаешься мнения, что мертвецы тоже все слышат и понимают?

-  Тебе обязательно быть таким бесчувственным? Сам-то, когда навещал брата на могиле? Стас, да ты ни о ком, кроме себя, любимого, больше думать не можешь и не хочешь. Твоя мать укатила, ты живешь счастливо и беззаботно, растрачивая все деньги, которые принадлежали Егору и твоему отцу! А может, это ты убил его? - снова возникает у меня такое подозрение. - А что? Избавился от Егора, прибрал к рукам его часть компании. Подставил меня и посадил за решетку, только для чего? Чтобы избежать наказания?

-  Ты знаешь, что это не я.

Стас 

И что снова не так? Я повез ее на могилу к брату, и у нее с новой силой вспыхнули чувства к покойному мужу, или же они никогда не проходили? Долго ли еще мне придется стучать в закрытую дверь и ждать, пока она оттает? Думаю, очень долго. Она отвернулась к окну, а слезы так и катятся по ее щекам. Хочу достать из заднего кармана платок и протянуть ей, но в ту же секунду отговариваю себя. Поплачет, выплеснет все эмоции и успокоится.

А мне бы самому не мешало взять себя в руки! Черт, и люблю же ее! Люблю!

-  Поехали, - тихо прошу Тимура, когда захлопываю дверцу, и мы отъезжаем от кладбища. Соня за все время, проведенное в пути до дома, ни разу не повернулась ко мне, не заговорила.

-  Приехали, - обращаюсь к Соне, но она все так же игнорирует меня.

-  Соня, - беру ее под локоть, чтобы выйти из машины вместе с ней.

-  Не трогай меня! - вырывает свою руку.

-  Да что с тобой не так? Сонь, я не понимаю!

Разжимаю руку и выхожу первый. Но она не следует за мной.

-  Папочка, папочка! - выбегает ко мне Сашенька, радуясь моему появлению.

- Привет, малыш.

-  Ты привез к нам тетю Галю? - интересуется, когда заглядывает внутрь авто.

-  Зайчонок, папа же уже говорил, что с тетей Галей мы больше не сможем видеться!

- А с ней, значит, можно? - конечно, она заметила Соню в машине и поэтому имеет полное право злиться.

-  Сашенька, ты... - но она не дает договорить, своими маленькими ручками начинает бить меня. - Она плохая! Она хотела нашего Панди отравить!

Что? Моя дочь не понимает разве, что врать и наговаривать не хорошо?

-  Она плохая, плохая!

-  Сашуля, иди в дом, я с тетей Соней сам разберусь. Тимур, заведи Сашеньку домой.

-  Папочка, накажи ее и больше никогда не подпускай к Панди.

-  Пошли, малышка? - предлагает Тимур, когда берет ее маленькую ладошку в свою.

-  Отругай ее и накажи, - снова требует Сашенька, но все же после этого послушно уходит с Тимуром в дом.

-  Сонь, - снова сажусь рядом с ней, пытаясь обнять за плечи, и успокоить, ведь она уже вся сотрясается от рыданий.

- Не прикасайся ко мне никогда! Никогда, Стас! Посмотри, в какого монстра ты превратил мою дочь?!

Так и хотелось закричать в этот момент, что Саша не только ее дочь, но и моя. Моя по крови! Моя родная! Но сдерживал себя из последних сил.