Роковой поцелуй

«Дорогой Лукас!

Все началось из-за записок и писем; и это письмо, возможно, положит всему конец, если ты не найдешь в себе сил простить меня и понять, что я тебя люблю.

Ты назвал меня беспощадной и поверил, когда я сказала, что именно такой хочу быть. Я пишу тебе на тот случай, если тебе удастся избегать меня по возвращении в Лондон. Сразу предупреждаю: ты не сумеешь от меня отделаться, и я не уйду. Так что тебе лучше смириться.

Я сказала Чезу: если нужно, я поеду за тобой даже в Россию. Именно так я и намерена поступить. Я применю любую тактику и стратегию, которые мне доступны, потому что я люблю тебя и, хотя не знаю, взаимно ли мое чувство, что-то подсказывает мне, что я тебе подхожу… Иногда.

Ты отказался выслушать все, что я написала о тебе. Вот что я написала после нашей поездки к миссис Элдрич, дословно:

„Лукас гораздо великодушнее, чем я – для человека, который утверждает, что он эгоист, он на удивление чутко относится к другим – к их потребностям и желаниям. Мой вывод подтверждает все: от грелки для ног и сочувствия ко мне до помощи Норе и, очевидно, всему клану Таббсов, если то, о чем проговорился Джем, – правда.

Я вижу, что иногда он хочет уйти, но не может. Я не могу привязать его к себе только потому, что он мне нужен, да и не хочу так поступать.

Я хочу делать для него то же самое, что он делает для меня. Быть его защитницей во всем, даже в самых мелких, повседневных делах. В конце концов, не в этом ли суть любви? Я хочу стать той, которая держит его за руку, когда он растерян и печален“.

Такой была моя последняя запись. До того написано еще много; кое-что еще более неловкое, но от этого я тебя избавлю.

Вот моя довольно неуклюжая попытка первого любовного письма, но трудно кричать в пропасть, не зная, что услышишь в ответ.

Иногда я вижу в твоих глазах нечто, дающее надежду, что ты в самом деле хочешь впустить меня в свою жизнь. По крайней мере, отчасти. Надеюсь, эта твоя часть убедит тебя остального, но признаю: я не удивлюсь, если ничего подобного не произойдет.

Я всегда буду тебе благодарна за то, что ты для меня сделал в последние недели. Теперь мне трудно представить, как я жила, не зная тебя, пусть потерять тебя и больно.

Люблю тебя, Оливия.

P. S. Почти забыла. Я попросила Джема отвезти шкатулку с письмами твоего отца в Синклер-Хаус. Жаль, что я не знала твоих родителей. По-моему, они бы мне понравились».

– Ливви… – прошептал он. Мысли у него в голове путались. – Они бы тебя полюбили. Они обожали бы тебя. Проклятие, Ливви…

– Ты злишься на Ливви, жалеешь Ливви или относишься к ней с нежностью? Я не могу понять.