Роковой роман Достоевского

Лика принялась утешать все-таки разрыдавшуюся бренд-менеджера и одновременно пыталась четко сформулировать промелькнувшее вдруг в голове предположение.

Звонки возмущенных читателей, негативные отзывы… Как-то слишком стремительно разворачиваются события. Даже скандалы с участием звезд шоу-бизнеса набирают обороты не так быстро. А здесь – начинающая писательница и такой ажиотаж… Что-то явно не стыкуется, но что именно…

– Да не расстраивайся ты так, прорвемся, – твердила Лика, анализируя последние события. И перебила саму себя: – Послушай, Ира, а как мы вообще приехали в Питер? Почему именно в Питер?

– Да провинция более благодатна в этом плане. – Ирина, шмыгнув носом, подошла к висевшему на стене зеркалу и нахмурилась: – Глаза как у твоей вороны, красавица… В провинции людей больше приходит, продажи лучше. В Москве такие акции проводить сложнее, и они не так эффективны.

Расхаживая по номеру, Вронская поинтересовалась:

– А как мы оказались на книжной ярмарке? Если я ничего не путаю, ты говорила, что это была инициатива коллектива. Можно выяснить, кто именно обращался в издательство?

– Без проблем. – Ирина вытащила из кармана брюк сотовый телефон. – Ты думаешь, это подстава? Вот конкуренты, вот гады! Но неужели они и журналиста «заказали»?

Через пару минут она отложила сотовый и недоуменно пожала плечами.

– Письмо пришло на ящик пиар-отдела. Так и так, коллектив ярмарки просит организовать встречу, если все равно едете в наш город. Письмо за подписью некоего Алексея Потапенко.

«Алексей, Алексей, – пыталась вспомнить Лика. – Ну конечно, смешной парень с дрэдами, его совершенно точно зовут Алексей, а фамилия…»

Она позвонила Савельеву и, заверив, что обязательно приедет пообщаться с его сестрой, поинтересовалась:

– Скажите, а как фамилия того мальчика, который был рядом с вами на презентации? Потапенко? Нет, просто так, значит, это он писал в издательство. Ничего ему передавать не нужно, спасибо…

* * *

Умом-то следователь Гаврилов понимал: прямых улик против задержанного по подозрению в совершении убийства фотографа действительно кот наплакал.

Ну, состоял Кирилл Матюшин в любовной связи с Элеонорой Шевелевой, в девичестве Волошиной, 1987 года рождения. Но дело-то давнее. А нынешняя молодежь скорее не переживать и мстить будет, а поступит по принципу «клин клином». Свидетелей, подтвердивших, что у гражданки Шевелевой была любовная связь с покойным редактором отдела расследований Артуром Крыловым, не установлено. Зато очень многие показали: на злосчастной презентации Крылов вроде как поухаживать за девушкой пытался, за что и получил по физиономии. То есть случайный ситуационный характер конфликта налицо. Причинно-следственные связи между смертью и нанесением легких телесных повреждений отсутствуют, смерть Крылова наступила от воздействия препарата, в составе которого определены блокиранты. Но аналогичный препарат изъят в ходе обыска, проведенного в кабинете Крылова и Матюшина. И вот это как раз таки тот момент, из-за которого Матюшин мог бы сидеть в камере СИЗО еще ой как долго. За него можно было бы зацепиться и выяснять детали. Если подбросили – то кто именно? Если сам достал, а потом убийца им воспользовался – то где достал и кто входит в круг общения подозреваемого? И сидел бы Матюшин как миленький, пока картина окончательно не прояснится. Но, видно, его начальница не только своих знакомых журналистов, собак бешеных, с цепи спустила. У сумасшедшей бабенки еще и связи в руководстве прокуратуры имеются. А как еще объяснить, что шеф затребовал все материалы дела, а потом распорядился отпустить Матюшина под подписку о невыезде? Да, вроде кажется, если прямых улик нет, то чего человека в СИЗО держать? Но препарат-то, как ни крути, изъят! И поэтому в таких случаях до выяснения всех подробностей не отпускают на свободу. Информации полной еще нет, а вдруг все-таки Матюшин причастен, скроется – объявляй его потом в розыск. Но шеф настаивал, пришлось готовить постановление об освобождении из-под стражи под подписку о невыезде. Если все проанализировать – то вроде довольно логично. Понять это можно, но принять…

Валентин Николаевич вздохнул и, дабы отвлечься от невеселых мыслей, пару минут поглазел на ассортимент спиртного, выставленного в витрине ларька. От изобилия «чекушечек» даже не по-октябрьски холодный ветер показался следователю довольно приятным.

Ему сразу же захотелось прекратить прогулку по стылому скверу. Все равно мыслей толковых в голову не приходит. Сейчас бы выпить сто граммов, да под соленый огурчик, а потом колбаски!

Но – до официального окончания рабочего дня еще больше четырех часов.

«Я не алкоголик, – подумал Валентин Николаевич, с трудом отводя глаза от заманчивых прозрачных „чекушечек“. – Хочу – пью, хочу – не пью. Сейчас вернусь в прокуратуру, позвоню операм, а вдруг чего-то нарыли. Дело на контроле у начальства, придется поднапрячься».