Роковой романтизм. Эпоха демонов

Трудно допустить, чтобы все сообщаемое Клернье о времени пребывания в замке Миолан было правдой. Клернье, врач по профессии, посещал коменданта де Лонай и попутно наблюдал за столь интересным типом, каким являлся де Сад.

«Однажды маркиз де Сад чуть было не совершил преступление, от которого содрогнулся бы весь мир, — пишет д-р Клернье. — Известно, что для достижения большего сладострастия маркиз де Сад в момент, предшествующий половому акту, наносил раны, наслаждаясь не только видом крови, но и страданиями своих жертв. Гуляя по полям, соприкасавшимся с валом крепости Миолан, маркиз де Сад увидел, как женщины разгребают сено и потряхивают его граблями.

Долго он сидел на скамеечке вместе со сторожем. Затем вдруг его взор пал на борону, повернутую остриями кверху. В разгоряченном мозгу заиграла демоническая фантазия опрокинуть на нее проходившую в этот момент работницу, жену одного из привратников тюрьмы.

Под предлогом болезни желудка он направился навстречу этой работнице. Не прошло и минуты, как воздух огласился сердце раздирающими криками. Маркиз держал в своих руках молодую женщину и бегом увлекал ее по направлению к бороне.

На счастье другие работницы освободили женщину от этого жестокого сластолюбца».

Когда у него отняли его жертву, он, по словам доктора Клернье, плакал горючими слезами, как плачут дети, когда у них отнимут игрушку или лакомство.

Бесспорно — маркиз де Сад не остановился бы перед убийством. Дело в том, что в своем философском романе «Жюстина» он встраивает право на убийство в концепцию взглядов Просвещения на Природу. Сад словно доводит принцип Руссо до абсурда. Если для швейцарского мыслителя именно Природа является воплощением абсолютной гармонии и, следовательно, нравственности, так как цивилизация способна лишь развратить естественного человека, то маркиз де Сад, признавая тотальную власть Природы, утверждает ее «равнодушие» ко всякого рода моральным нормам. Руссо считал, что именно благодаря разуму человечество сформировало современную цивилизацию — это прямое воплощение зла. Поэтому следует с чистым сердцем возвратиться «назад к природе», вернуться в естественное состояние человека, который возделывает свою ниву, живет ее плодами и следует своей врожденной нравственности. Маркиз де Сад, наоборот, утверждает, что всякая нравственность и представления о ней — это химера. Будучи атеистом, он отрицает саму идею Бога, подробно критикуя в своих романах как Ветхий, так и Новый Заветы. И в этом смысле маркиз действительно очень близок взглядам Парни, нашедшим свое воплощение в поэме «Война богов». Если у Парни в будущем возникнет религия Разума, которую можно смело назвать религией Вельзевула, то маркиз именно с помощью того же Разума доказывает «разумность» и необходимость всякого преступления, вплоть до убийства матери своим собственным сыном. Приведем лишь некоторые суждения Сада на тему Природы и разрешенного убийства, взятые из его романа «Жюстина»: «Самое первое и самое изумительное свойство природы — движение, которое происходит безостановочно, но движение это есть беспрерывная череда преступлений, поскольку только таким образом она его поддерживает: она живет, она существует, она продолжается лишь благодаря уничтожению. Тот будет ей полезнее всего, кто совершит больше злодеяний, кто, как говорят, наполнит ими мир, кто без страха и колебания бросит в жертву своим страстям или интересам все, что ему встретится на пути. Между тем как создание пассивное или робкое, то есть добродетельное создание, разумеется, будет в глазах природы самым никчемным, потому что оно порождает апатию и покой, которые погрузят все сущее в хаос, если его чаша перевесит».