Роковой романтизм. Эпоха демонов

Французы в отношении литературы и вообще в отношении культуры были воспитаны весьма эгоцентрично. Французы XVII и XVIII веков ничего, кроме своей литературы, знать не желали. Очень мало было распространено знание иностранных языков. Это объясняется тем, что французы в эти века сознавали себя учителями Европы. Так оно и было. Кто не знал французского языка, тот не имел доступа к культуре. Вы это знаете по нашим примерам, по тому, что происходило в России. Французы были очень избалованы своим исключительным положением в мире культуры. И они считали: а зачем мы будем изучать чужой язык, чужую культуру? Все это ниже нас. Пусть изучают нас. К чему нам знакомиться с писаниями итальянцев или с писаниями немцев? Они смотрели в XVIII веке на все прочие нации как на каких-то эскимосов, у которых им учиться нечему. Только на переходе к XIX веку намечается какой-то перелом, и он связан с французским романтизмом. Именно романтики постарались сбить с французов эту спесь. Романтики доказывали, что, напротив, французская литература самая отсталая, самая несовременная по своему строю из современных литератур, более других нуждающаяся в радикальных изменениях. И первой, кто начала эту ломку национального сознания, была мадам де Сталь. Мадам де Сталь — это начало французского романтизма: пропаганда чужих литератур, пропаганда литератур европейского Ренессанса, творчества Шекспира, пропаганда романтизма, немецкой культуры, всего того, что должно было быть положено в основу романтической культуры Франции. Талант ее больше обнаружил себя в книгах общего характера, чем в художественной литературе как таковой.

В своей книге «О литературе» она французам проповедует знакомство с англичанами. Она очень убедительно говорит о Шекспире. Французы и раньше слышали о Шекспире. Шекспира во Франции чуть хвалили, а больше порицали. А вот мадам де Сталь написала о нем как о поэте, который заслуживает последователей. Она проповедует французам итальянцев: Данте, Тассо, Ариосто. Испанцев, испанский золотой век: Кальдерона, Лопе де Вега. Все это во Франции были тогда очень малоизвестные имена. И особенного пиетета они не вызывали. Она умела показать всех этих неведомых или полуведомых Франции писателей с их наилучшей стороны. Она была превосходная пропагандистка. Ее книга о литературе чрезвычайно раздвинула французский кругозор. Она способствовала тому, что завоевания мировой литературы наконец стали вводиться в оборот во французской художественной жизни.

Особое значение имеет ее книга «О Германии». Она побывала в Германии; она попала туда как раз в ту пору, когда еще живы были крупнейшие немецкие философы и писатели. Она посетила Веймар, была в гостях у Гёте, встречалась с Шиллером. И — что сыграло очень большую роль в ее духовном развитии — она свела знакомство с романтиками. Она познакомилась с Августом Шлегелем, с которым у нее установилась долговременная дружба. Он был в какой-то степени ее наставником в делах немецкой культуры. Книга о Германии особенно сблизила французов с чужеземными достижениями. И немецкая культура, в частности романтизм, впервые стала доступной для французов.

И так было со всей Европой. Европа знакомилась с Германией, с ее достижениями через эту книгу. Ее любил и читал Пушкин. Он ее читал в селе Михайловском, когда писался «Борис Годунов». Шатобриан — человек другого совсем склада, чем мадам де Сталь. По происхождению своему он французский аристократ. Его семья очень пострадала от революции, потеряла свои земли, свое положение. В молодости он бежал от революции. И вот очень важный факт его биографии — он побывал в Америке. Он жил потом в Англии, а при Наполеоне вернулся во Францию. С мадам де Сталь Шатобриана связывает лишь одно: оба в одинаковой степени, но по разной причине, ненавидели одного и того же человека — Наполеона, который, как ни странно, станет символом романтизма. Как мог, Шатобриан показывал свое отрицательное отношение к императору, хотя Наполеон позволял ему печататься, при Наполеоне он даже был избран в члены Академии — Академии Бессмертных. Как раз наибольшая его литературная слава относится к наполеоновским годам. Он тоже был писателем неопределенного жанра, как мадам де Сталь. Собственно, Шатобриан написал одну-две повести. Остальные его произведения — своеобразная эссеистика, эссеистика на политические темы. Из него уже при Наполеоне выработался верный слуга престола и алтаря. Бурбоны и католическая церковь — вот его идеалы.