Читаем Роковой романтизм. Эпоха демонов полностью

Он провел на Святой Елене шесть томительных лет. Диктовал воспоминания, обдумывал свою жизнь… Однажды английская девочка, дочь служившего на острове офицера, сказала ему: «В газетах вас называют людоедом…» Бонапарт беззаботно рассмеялся, шутливо растопырил руки — вот, мол, я сейчас тебя съем… Артист, для которого страдания и смерти миллионов были лишь потехой и ничем более. Он решительно не понимал, о чем идет речь, и совесть его никогда не терзала из-за того, что он стал причиной стольких бед. «Я видел ваших солдат, — сказал ему Меттерних, — ведь все это дети. Что вы станете делать, когда вся эта армия юношей поставленных вами под ружье, исчезнет?» При этих словах, угодивших ему прямо в сердце, Наполеон побледнел, его лицо перекосилось от бешенства и, обезумев от нанесенной ему раны, он невольно сделал ложный шаг и выдал себя, горячо возразив Меттерниху: «Вы не солдат и не можете понять, что происходит в душе солдата. Я вырос на поле брани, а такой человек, как я, ни во что не ставит миллион человеческих жизней».

Впрочем, у Наполеона по-прежнему оставалось немало поклонников, так что после его смерти по Европе даже прокатилась волна самоубийств. Совершенно равнодушной к его судьбе осталась, кажется, только его вторая супруга Мария Луиза. Она решительно отказалась от завещанного ей заспиртованного мужниного сердца. Завещание Наполеона было выдержано в обычном для него величественном стиле: деньги — слугам, шпаги и ордена — сыну, сердце — жене, будто он не знал, что жена давно утешилась в объятиях австрийского офицера, родила незаконнорожденного ребенка и вообще только и ждет, чтобы овдоветь и освободиться от него. Тогда вместо сердца Марии Луизе послали посмертную маску человека, благодаря которому она вошла в историю. Позже кто-то видел, как ее дети катают эту маску по полу за веревочку, как игрушечную карету.

Для романтиков Наполеон был интересен еще и потому, что его жизненный путь напоминал слепую игру роковых сил. Так, он победил в артиллерийской дуэли, повел людей на штурм Тулона — и неприступная крепость пала, продемонстрировав при этом полное бесстрашие: во время штурма перед ним разорвалось ядро и засыпало Бонапарте песком. Герой Тулона в это время писал депешу в Париж. Как ни в чем не бывало, Наполеон лишь произнес: «Вот и хорошо — бумагу даже промокать не надо». Но посмотрите, сколько в этой фразе рисовки? Такое произносят только на публику. Артист во всем и даже смертельную опасность он использует для создания определенного героического образа. И такие жесты эпоха любила. В это время вместо привычной промокашки использовали песок, чтобы чернила быстрей засохли. Очень прозаическая основа этого жеста, но Наполеон прекрасно понимает, что на него обращены взоры его солдат, что от него, как в театре, ждут какой-нибудь завершающей фразы. Можно сказать, что эпоха романтизма — это очень театральная эпоха во всех отношениях. И если в театр попадают далеко не все, то толпа на улице жадно прислушивается к красивым и выразительным фразам героев. Эта эпоха не признает незаметного христианского героизма жертвенности, она ориентирована на аффект, на эстетическое выражение крайних эмоций. И вот награда. Наполеон оправдал ожидания и с блеском справился со своей ролью спасителя и один из современников так выражает свои эмоции. «У меня слов не хватает, чтобы изобразить тебе заслугу Бонапарта: у него знаний столь же много, как и ума, и слишком много характера, и это еще даст тебе слабое понятие о хороших качествах этого редкого офицера», — писал генерал Дютиль в Париж, в военное министерство, и с жаром рекомендовал министру сохранить Бонапарта для блага республики. Огромная роль Бонапарта отмечалась и в расположении орудий, и в искусном ведении осады и канонады. Но только профессиональных заслуг артиллериста не хватало. Нужен был сильный театральный эффект, поэтому Наполеон сам шел впереди штурмующей колонны и был ранен. И Франция буквально аплодировала ему стоя. Театр! Театр во всем!

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика лекций

Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы
Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы

Лев Дмитриевич Любимов – известный журналист и искусствовед. Он много лет работал в парижской газете «Возрождение», по долгу службы посещал крупнейшие музеи Европы и писал о великих шедеврах. Его очерки, а позднее и книги по искусствоведению позволяют глубоко погрузиться в историю создания легендарных полотен и увидеть их по-новому.Книга посвящена западноевропейскому искусству Средних веков и эпохи Возрождения. В живой и увлекательной форме автор рассказывает об архитектуре, скульптуре и живописи, о жизни и творчестве крупнейших мастеров – Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, а также об их вкладе в сокровищницу мировой художественной культуры.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Лев Дмитриевич Любимов

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография