Роковой секрет

Сердце заходится в бешеном ритме, но одновременно я испытываю болезненное облегчение, когда понимаю, что это Рафаэль. Неотрывно наблюдаю, как он с некоторыми усилиями вылезает из машины и мгновенно попадает под ливень. Но, по всей видимости, мокрая одежда мужчину мало волнует, потому что какое-то время он просто стоит, замерев на месте. Плотная стена проливного дождя лишает возможности рассмотреть его лицо, я вообще практически ничего не вижу, кроме очертания напряженной мужской фигуры, но почему-то кажется, что сейчас его взгляд пронзает меня насквозь. Сердце вмиг превращается в хрупкий хрусталь, ведь Рафаэль решительно устремляется к нашей машине, будто услышал, прочитал мысли, которые с ревом носятся в моей голове, бередя и без того раненую душу.

Балдо молчит. В салоне повисает неловкая тишина. Ощущение, будто секунда, и воздух окончательно покинет мои легкие.

Дверь резко распахивается, и я невольно шарахаюсь в сторону, когда в салон попадают холодные капли дождя, а следом появляется и протянутая ладонь Рафаэля. Я не шевелюсь, лишь завороженно слежу, как прозрачные капли скользят по смуглой коже, из-под которой выступают очертания крепких мышц и выпуклых вен. Закатанные до локтей рукава рубашки позволяют мне сполна насладиться этим танцем, пока его рука не исчезает, и в салоне не появляется лицо. Рафаэль наклоняется ближе ко мне, заставляя встретиться с опасной чернотой его глаз, в которых последний раз я видела ненависть. Правда, сейчас они пусты. Словно погасшие угли, и дна не видно в этом мраке отчаяния…

– Идем, Сола.

Я по-прежнему не решаюсь подать руку, хотя последнее, чего мне сейчас хочется – злить его.

– Куда? – всхлипываю, вытирая ладонями заплаканное лицо.

– Домой, – хрипит он и сам берет меня за руку, крепко сжимая запястье, но больно не делает, не дергает, не применяет силы, будто предоставляет мне право выбора.

Судорожно всхлипнув, я с его помощью вылезаю из машины. От холодного ливня у меня сразу же перехватывает дыхание. На мне всего лишь тонкое атласное платье, и, кажется, секунды вполне достаточно, чтобы промокнуть до нитки. Но Рафаэль не спешит укрыть меня от непогоды, смотрит в упор, а я только и успеваю жадно глотать воздух, то ли от прохлады, то ли от его испепеляющего взгляда. Темные влажные пряди намокли и небрежно свисают на лицо, которое вновь пугает своим холодом и безразличием.

– Я боюсь тебя… – запинаюсь, нервно сглотнув напряжение, – и сяду к тебе в машину лишь при одном условии: ты больше не тронешь меня.

– Я обещаю.

После этих слов он молча тянет меня за собой и, раскрыв дверцу дорогого спорткара, помогает устроиться в салоне. Потом обходит капот и занимает водительское сидение. Только вот с места мы не трогаемся. Рафаэль тяжело наваливается локтями на руль и смотрит куда-то себе под ноги. Его длинные пальцы ритмично барабанят по разбитым костяшкам, а затянувшаяся тишина подобна ледяным тискам, сковывающим мое тело. Я не решаюсь нарушить молчание и, отвернувшись к окну, утыкаюсь лбом в холодное стекло. Правда, ненадолго. Вскоре мозолистая ладонь накрывает мою коленку, и я вздрагиваю. Перевожу встревоженный взгляд на Рафаэля, который уже всем корпусом подается в мою сторону. И пикнуть не успеваю, как он сгребает меня в охапку, но тело по инерции дает отпор, и я выставляю перед собой ладони.

– Не бойся, – хрипит он, все равно притягивая меня к себе. – Иди сюда, девочка. – Усадив к себе на колени, он шумно выдыхает, зарываясь лицом в мои волосы, и еще крепче сжимает в объятиях. – Прости, – мужской низкий голос топит в своей глубине, и я уже знаю, что у меня нет шанса на спасение, – прости меня, Сола. Я не хотел причинять тебе боль. Прости.

Его слова одним мощным ударом разбивают густой туман сознания, осколками пронзая и сворачивая мое нутро в болезненный спазм. Но одновременно с этим приходит и понимание его предыдущей реакции. Рафаэль переживает горе, в конце концов, от его руки умер его собственный сын. И сейчас этот человек, который учил меня не извиняться и не оправдываться, будто распятый на кресте, кается передо мной.

Он так крепко обнимает меня, что своими сильными руками перекрывает мне доступ кислорода, Наши тела находятся невероятно близко, кажется, даже через влажную одежду я ощущаю огонь его горящего тела. Кровь за жалкую долю секунды разгоняется, закипая в венах, а его порывистое дыхание опаляет замерзшую кожу подобно языку взбесившегося пламени, и я окончательно забываю о мокром, холодном платье. Меня бросает в пот, а от накрывшей истерики больше не получается сдерживать слезы.

Вцепившись пальцами в широкую шею, сама притягиваю Рафаэля как можно ближе, а мои плечи содрогаются от рыданий.

– Ты так напугал меня…

– Знаю, знаю, мышонок. – Он начинает покрывать мои волосы бесконечными нежными поцелуями, даря такие нужные сейчас слова. – Такого больше не повторится. Обещаю тебе. Никогда больше. Ты – моя жизнь, Сола. Останься со мной. Спаси меня. Я потерялся в этом гнилом мире. Не смогу без тебя. Больше не смогу. Ты единственная имеешь значение. Я не имел права… не имел…