Роковой секрет

— Ты каждую ночь приходил ко мне. И разрушал все попытки забыть себя. — На ее сочных губах расцветает легкая улыбка. — Я не хотела себе признаваться, но мне нравилось то, что ты делал со мной. Даже той ночью, когда вместо призрачных прикосновений я чувствовала реального тебя. Но и после, все эти два года, я не могла забыть. Ты словно клеймил меня собой, и порой мне даже казалось, что ты где-то рядом. По телу скользили руки Матвея, но вспыхивала я не от них, а от выжженных тобой невидимых шрамов. Я больше ни с кем не чувствовала себя такой живой. Только в твоих объятиях я могу себе позволить подобное. Я пыталась сопротивляться этому наваждению, стыдить себя за него, но ничего не действовало на мои мысли и желания. И меня это пугает. До сих пор. Я не знаю тебя, но меня тянет в эту неизвестность. А ты практически ничего мне не рассказываешь о себе, и остается только мучиться от догадок.

— Не всегда знание приносит облегчение, — хрипло срывается с моих губ, и я ощущаю, как во рту все пересохло. Прочистив горло, твердо продолжаю: — Иногда лучше оставаться нетронутой тайной. А в моем случае, настоятельно рекомендую не совать свой любопытный нос куда не положено. Ты знаешь то, что должна знать. Ни больше, ни меньше.

— Но…

— Я не причиню тебе вреда, Сола. И не позволю это никому другому. Этого тебе должно быть достаточно.

На ее лице мелькает робкая улыбка. Все же верно определение, что женщины любят ушами, и ценно то, что я не солгал ей ни в одном слове.

— Я все равно тебя разгадаю.

Сола несмело приникает к моим губам и замирает в миллиметре от них, прежде чем медленно накрыть поцелуем. Обхватывает мою верхнюю губу, неторопливо позволяя себе поиграть языком.

— Лучше тебе этого не делать, — хриплю ей в рот, а руками жестче сминаю округлые бедра, одновременно утопая в ее нежности. Тонкие пальцы поглаживают мое лицо, и девчонка отстраняется, внимательно всматриваясь мне в глаза.

— Мне кажется, мы ненормальные.

— Тебе не кажется.

— Я до сих пор не могу понять, что ты два года назад сделал со мной. Где тот тумблер, который ты щелкнул.

Сола пальцами исследует мои губы, ослепляя беззаботной улыбкой. Ее присутствие освобождает меня. От всего. Рядом с ней моя жизнь начинается заново. В который раз я убеждаю себя в том, что она создана для меня. В наказание за грехи. Или подаренная во спасение. Плевать. Такая неидеальная, но до безумия необходимая. Эта девушка — мой шанс на искупление. Кажется, она достала меня из самой глубины ада. И, пусть в конце все превратится в пепел, сейчас я хочу жить.

Машина останавливается и, прижав нежную ладонь к губам, я обжигаю ее поцелуем.

— Идем.

Сола нехотя слезает с моих коленей, а я подгоняю ее легким шлепком по попке.

— Куда мы приехали? Что ты опять задумал? — лукаво изгибает бровь.

Я не успеваю ответить, потому что нас отвлекает Балдо, открывая двери и подавая Соле руку.

— Синьорина, — вежливо приглашает ее выйти. Она оборачивается и аристократично кивает, прежде чем вложить свою ладонь в его руку.

Сола вылезает первая и, распахнув дверь со своей стороны, я слышу чистый звонкий смех, который осколками рассыпается на дне моей души. Вдыхаю полной грудью запах виноградников и когда вижу искреннюю реакцию своей девочки, чувствую, как ломаются сдавившие меня тяжелые оковы эмоций.

— Рафаэль, как здесь красиво!

Она начинает кружиться, утопая в солнечных лучах, и подол синего платья развевается мягкими волнами. В этот миг Сола похожа на порхающую на солнечном лугу бабочку. И от этой картины сердце щемит еще больше. Ведь каждый ублюдок теперь мечтает обломать крылышки моей бабочке, а ей хватит одного неосторожного прикосновения, чтобы камнем разбиться о землю.

— Хотя бы в мой день рождения ты можешь улыбнуться? А?

Угнетенный тягостными мыслями, даже не заметил, как Сола подлетела ко мне, обвив шею тонкими руками.

— Тебе придется привыкнуть к моему хмурому лицу, — приобнимаю ее, направляя в нужную сторону. — Идем, я кое-что тебе покажу, — вкрадчиво шепчу ей на ухо и прикусываю мочку, заставляя звонко взвизгнуть.

Подвожу девчонку к обрыву на холме и, крепко обхватив за талию, прижимаю спиной к своей груди. Утыкаюсь носом в макушку, распадаюсь на мельчайшие частицы от свежего запаха ее волос вперемешку с виноградом.

— Невероятно… — шепчет Сола с придыханием, рассматривая открывшуюся ей картину.

Горный хребет на горизонте похож на восседающих великанов, а у подножия зеленым покрывалом раскинулись сотни гектаров виноградника. Завораживающий вид. Один из моих любимых. И мне не терпелось поделиться этим с ней.

— Теперь это все твое, — хрипло шепчу ей на ухо, руками сжимая хрупкие плечи.

— Ч-что? — срывается с ее пухлых губ, но я не позволяю девочке обернуться, приникая ртом к шее.

— С днем рождения, мышонок. — Целую ее в макушку и продолжаю хрипеть на ухо: — Один гектар урожая в сезон приносит более миллиона долларов. Я хочу разделить с тобой свой бизнес. Теперь ты хозяйка целой плантации. Документы уже оформлены, нужно лишь…