Роковой соблазн (СИ)

Может, и обошлось, но легче не стало. Каким должен был стать мой дальнейший маршрут?.. Лазаревское… офис на Соколова… и… ни черта! Последним стало отделение полиции. Всё сговорилось против меня — Анна бесследно исчезла. Найти её через службу вокзала и аэропорта оказалось невозможным. Из города она уехала, хэтчбек пропал, и одному Богу было известно, куда. Выходило, окончательно бросила.

Очередной из ряда вон выходящей новостью стала установленная причина возгорания. Человеческий фактор приложил к нему руку, и кому она принадлежала, достаточно было сопоставить, когда в последний раз проходил паспортный контроль в аэропорту Адлера Ярцев.

Достать эту отомстившую за изгнание сволочь было нелегко, ибо укатил «законник» в Сербию. Четыре с половиной месяца поиска завершились его последним путешествием на родину…

Я же остался на пепельной земле и приводил её в порядок. Жизнь на ферме нравилась. В первый же месяц начал обзаводиться друзьями с участков, расположенных на Садовой, и меня стали принимать местные в качестве нового хозяина. Реконструкция участка занимала всё моё время и не позволяла впадать в депрессию отверженного ею. Я строил масштабный лавандовый бизнес и воевал в деловой сфере с собственным отцом…

…Прилёт в Москву прояснил, что торкнуло Аркадия усадить меня за стол акционеров после лишения права наследования. Предельно деловая и чуткая жена железного бизнесмена заботилась об общем благе. Мои предположения оправдались. Организовала встречу двух Романовских Римма. У неё имелся на руках новый проект, как довести до конца строительство комплекса, не затронув ферму.

Собрание прошло в достаточно активных спорах, после чего Аркадий поразил повидавших многое участников одобрением проекта. Он расписался в бумагах, чем негласно прекратил наши бесконечные прения.

— А ты перспективный коммерсант, Макс. Далеко пойдёшь в гору, — задержал меня в конференц-зале отец. — Я в курсе твоих фермерских успехов и теперь понимаю, почему Москвина подарила тебе участок. Чёрт, ты влюбился в эту землю вместе с ней, — рассмеялся он по-доброму. — Выгрыз у нас каждый сантиметр и заслужил всеобщее уважение. Я тут подумываю вернуть тебя в компанию. Хотел бы, чтобы ты работал с Риммой в будущем.

Аркадий не умел извиняться за промахи, но зато умел осознавать ошибки, и эта речь стала для него героическим подвигом. Такое «прости» и амнистия по-Романовски поразили мозг, как нередко случалось за последние полтора года.

— Я подумаю. А теперь мне пора. В восемь самолёт, — сухо ответил, но он не огорчился. Надежда умирает последней, и мой родитель не был лишён этого чувства.

— Тогда хоть к нам заедь ненадолго. Малая хорошо подросла, и Римма будет рада.

Он знал, на что давить. Когда Римма экстренно вернулась к своим обязанностям по кураторству стройки, несколько раз до родов прилетала в Сочи. И после с малышкой, потому что не доверяла её нянькам. Останавливалась она неизменно у меня в Лазаревском, и общение с Аней (Римма выбрала это имя для дочери по неведомым всем соображениям) стало лечебным эликсиром. До появления сестры я не подозревал, насколько способен любить детей, поэтому всегда с большой охотой с ней возился.

— Ладно, заеду на час, — согласился и подвергся второй атаке:

— А в Кисловодск с ними полетишь? Я Римму в санаторий отправляю, здоровье укрепить, ну и малую с матерью. От компаньона они не откажутся.

— Когда вылет? — спросил, не раздумывая. Отец широко улыбнулся и похлопал меня по плечу. Старый хитрый волчара и шантажист иного ответа и не принял бы.

— В восемь вечера.

Глава 31

Макс