Роковой срок

Так можно было существовать вечно, и кочевые пути брата и сестры никогда бы не пересеклись, если бы однажды лошадь Тарбиты не встала, истомленная скачкой, и колесница не остановилась на полунощной стороне.

И в тот же миг в небе наступила тьма, а родившиеся звезды не смогли осветить Вселенную. Свет исходил лишь от бога земного огня, от всадника Тарги, который скакал себе и нахлестывал своего коня одиннадцатиколенным бичом. Жеребец тоже уставал, но не мог ослушаться строгого седока и не повиниться его руке.

– Погони и мою кобылицу, брат, – попросила сестра.

Тарга изловчился, взмахнул бичом, но не достал небес, и колесница сестры даже с места не стронулась.

– Спустись пониже! – крикнул он.

Тарбита так и сделала, однако все равно было высоко, не хватало всего лишь одного колена, чтобы щелкнуть над спиною кобылицы и понудить ее к движению.

– Короток мой бич, – сказал брат, – чтоб погонять небесный свет.

Тогда Тарбита спустилась на землю вместе с колесницей, а Тарга уже вскинул бич, но тотчас огненный жеребец сбросил седока, вскочил на кобылицу и щелчок пришелся по лону сестры.

В этот миг земной и небесный свет слились в единый, и сотворилось совокупление всего, что имело две сути – мужскую и женскую. От тонкой степной былинки до великих дерев, от малой птахи и ящерки до буйных туров и сохатых слонов, коих еще прозывают мамонтами; все соединилось, сплелось в единую плоть, и всякая божья тварь испытала блаженство соития, которого до той поры не ведало и которое стало наградой Природы за сотворение.

Ведь отдельно друг от друга ни мужское, ни женское начала не способны что-либо творить, а лишь от совокупления рождается третья ипостась мира.

И все потом ожило, вдохновилось, ибо сотворилось оплодотворение.

Обретшая новые силы кобылица воспрянула и без бича да и унесла Тарбиту в высокое небо.

Спустя же роковой срок, а с этого мгновения начался счет времени, богиня небесного огня родила младенца, нарекла его Сар, что означало «свет земной», и отправила к отцу на землю. Сама же скоро выбрала себе небесного мужа – бога Ра и первую свою дочь отослала в жены Сару, обязав того дать ей имя.

Сар назвал ее Сколой, поскольку она была дочерью Солнца, и уже от них пошел весь сарский народ.

По заповеди Тарги и Тарбиты все люди должны были называть друг друга братом или сестрой, поскольку сами они – брат и сестра.

А одинокий Тарга еще долго тосковал на земле, скакал повсюду на своем жеребце, звал Тарбиту и даже приплел к своему бичу двенадцатое колено – земные законы, чтоб доставать небес прямо с земли.

Но более их не достал...

4

Гневался Ураган на Обаву, не желая ее видеть, хотя знал предание и потому не карал карой, положенной деве за преступление закона, а лишь держал под алой пополомой, наказывая за утрату целомудрия.

Государя подкупала жертвенность дочери, готовой родить наследника, спасти Владычество рода и умереть. В этом он зрел волю Тарбиты, ибо, вскормленная по прежним обычаям и рано умудренная, Обава и мысленно не посмела бы огласить отца своим избранником.

Красного покрывала и плача было довольно, чтоб вместе со слезами очистился девичий разум.

Оставив надежды обрести наследника-внука, государь всерьез озаботился своим вдовством, а более тем, что роковой срок и впрямь подходил к концу.

Следуя старым законам, Ураган держал при дворе лишь четырех подручных во главе со Свиром и несколько паров из своего рода, которые трудились на конюшне и во дворце. Государевы холопы были не слугами, а скорее верными, преданными помощниками, стражниками, а то и советчиками, из коих вырастали потом наместники и послы.

Вот он и разослал по всем концам земли своих холопов и подручных, дабы они тайно присмотрели ему невесту, но не везли ее во дворец и тем паче не сватали, как ныне повелось, а даже виду не подавали, кто послал и зачем. Государь намеревался потом поехать, надев личину простого добропорядочного сара, добиться любви и согласия и ожениться по закону, а не по выгоде, которая теперь довлела среди невест и женихов.

– Каков образ девы хотел бы ты лицезреть, государь? – спросили подручные, прежде чем отправиться в путь. – И каковым подобием должна быть тебе невеста?

Ураган вспомнил свою покойную жену, однако пары не могли ее знать, и потому сказал:

– Образом и подобием пусть будет моя дочь, Обава.

Подручные разъехались по четырем сторонам света, тайно выглядывая и выискивая дев на ярмарках да в хоромах, коли находился предлог войти в чей-то дом.

В минувшие лета девы до замужества состояли в воинских ватагах и племенных дружинах, где все были на виду и всякий ищущий себе жену мог позреть на красу и удаль, а ныне и так малочисленные невесты прятались под родительским кровом, ожидая, когда их высватают и замуж отдадут, ибо тучные телом, они и на коня-то вскочить не могли, не то что показать боевое ремесло.