Роковой свидетель

– Они выглядят как шведская семья, – добавила Эрика.

В двух рядах от них сидели Чарльз Уэйкфилд и Генриетта Болдерстоун. Чарльз надел костюм, явно дорогой, но плохо сидевший и мешковатый. На Генриетте была черная фетровая шляпа с полосой и длинное пальто, свисавшее с плеч, как накидка. Чарльз, видимо, почувствовал на себе взгляды Эрики и Мосс, потому что повернулся и посмотрел на них обеих, а вслед за ним повернулась и Генриетта. Она смерила женщин суровым взглядом, но тут ее отвлекла маленькая и сморщенная пожилая дама, которая торопливо вошла в церковь. Она взяла у Шона брошюру и, запыхаясь, извинилась. Женщина была в черном брючном костюме и лакированных туфлях-лодочках, сдавливавших отекшие ноги. Вслед за ней вошел высокий худой старик с обветренным лицом и в очень хорошем костюме. Его щеки были впалыми, а глаза черными, как угольки. Эрика заметила, что старик чуть покачивается и что у него остекленели глаза, как у пьяных, которые стараются не показать, что пьяны.

– Прости, Джаспер, – громким театральным шепотом произнесла женщина. – Твой отец все никак не мог найти место для парковки. – Она чмокнула Тесс, наклонилась к Джасперу, взяла его голову в руки и поцеловала его в щеку, прижавшись лицом к его лицу чуть дольше, чем было необходимо. Джаспер отодвинулся в сторону, она пригладила лацканы его пиджака. – Ты так хорошо выглядишь. Вы все хорошо выглядите, – сказала она. – Конрад, Конрад! Мы тут! – громко зашептала она старику, который стоял у гроба, опустив голову и положив руку на полированную деревянную поверхность.

– Они как будто в паб пришли, – пробормотала Мосс, глядя, как Конрад спотыкается, направляясь к первому ряду.

– Конрад, ты тут, рядом со мной, – прошептала женщина, как будто они пришли посмотреть представление и занавес вот-вот должен был подняться. Даже сквозь ее сценический шепот слышен был сильный акцент кокни, придававший этой мрачной атмосфере оттенок комизма.

Эрика увидела, что Генриетта смотрит на женщину с отвращением; она наклонилась, чтобы что-то сказать Чарльзу, и он кивнул головой в знак согласия.

Орган, который играл меланхоличную мелодию, пока люди входили, замолк, и в церкви воцарилась тишина. Шон оставил свой пост у двери, прошел по проходу к передней части и присоединился к друзьям, сидевшим на несколько рядов впереди Эрики и Мосс. Минуту спустя тихий голос велел всем встать, священник взошел на кафедру и начал читать:

– Отче наш, иже еси на небесех…

51

Церковная служба прошла натянуто. Эрику это не удивило – она по опыту знала, что католические похороны больше рекламируют католицизм, чем отдают дань памяти усопшему. Священник с таким видом, будто съел что-то невкусное, объявил, что после церковной службы в крематории состоится еще одна церемония в три часа. Эрика и Мосс первыми вышли из церкви и остались смотреть, как выходят остальные. Все это время Эрика то и дело проверяла телефон в надежде, что ей позвонит Бекки.

Один из скорбящих сказал, что согласно неофициальному плану некоторые сейчас пойдут в паб «Руки пивовара» на главной улице, чтобы выпить и что-нибудь перекусить. На дороге у края двора их ждали четыре черных такси. Эрика наблюдала, как Тесс и Джаспер вышли из церкви и направились прямиком к ним. Очень пожилая супружеская пара медленно побрела за ними. Женщина опиралась на костыли, мужчина – на ходунки. Им помогала еще одна пара, лет сорока, отстраненные движения которой выдавали опекунов.

– Не думаю, что маме с папой подойдет паб, – сказала Тесс Джасперу, глядя, как старики движутся к ним. – Там рядом есть тихая кофейня.

Родители Джаспера появились позади них, и Конрад что-то пробормотал Джасперу на ухо, его морщинистые губы сжались, когда он говорил.

– Мои родители хотят выпить, – сообщил Джаспер.

– В пабе слишком много народу, – возразила Тесс.

– Господи, Тесс. Нам нужно выпить! – отрезал Джаспер. Картина была мрачная: родители Тесс безучастно смотрели на двери черного такси, ожидая дальнейших указаний, ветер развевал их тонкие волосы и полы черной одежды. В нескольких метрах от них стояли Джаспер с родителями, а Тесс застыла посередине, совсем одна. Она заметила Эрику и Мосс.

– Что, повеселиться пришли? – прошипела она. – Кто вас сюда звал?

– Мы очень сожалеем о вашей утрате, – проговорила Мосс. – Мы просто хотели выразить свое почтение.

Родители Джаспера, казалось, воодушевились. Их меланхолия сменилась яростью.

– Наш Джаспер тут ни при чем! – визгливо крикнула его мать с резким акцентом кокни и ткнула свернутой брошюрой прямо в лицо Эрики. – Ни при чем! Он любил Вики как сестру!

Конрад подошел очень близко к Эрике и Мосс, и они обе отступили на шаг. Эрика ощутила тревогу. От него пахло алкоголем и сигаретами. Он возвышался над Мосс, и даже Эрике пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядами.

– Копам тут не место. Я думаю, лучше вам свалить отсюда, – буркнул он. Его черные глаза горели ненавистью. Эрика вспыхнула, но удержалась от желания показать ему свое удостоверение и напомнить, зачем они здесь.