Роковой туз

Баркер Хедли Роковой туз

Хедли Баркер

Роковой туз

Перевел с англ. А. Шаров

Обиднее всего в этой вздорной истории, по мнению Герберта Долиша, было то, что, не окажись официантка такой неповоротливой, он никогда не стал бы убийцей.

Минут за десять до отправления поезда терзаемый муками голода Герберт забрел в станционный буфет. Официантка едва передвигала ноги, а Долиш нервно ерзал на стуле и поминутно извлекал из кармана часы. Наконец ему принесли заказ, но до отхода поезда оставалось всего две-три минуты.

Едва успев проглотить сдобу с чаем, Герберт вылетел на перрон, но состав уже тронулся, и вагон, в котором он обычно коротал время с попутчиками за картами, уехал далеко вперед.

Оставив мечты об увлекательной партии в бридж, Долиш рысцой припустил по платформе и еле-еле успел запрыгнуть на подножку последнего вагона.

Втащив за собой саквояж, он вошел в купе, где сидел единственный пассажир - вальяжный стиляга в штиблетах с вызывающе квадратными носами и при галстуке, заколотом булавкой в виде подковы. Стиляга смерил Долиша удивленным взглядом и произнес приличествующие случаю слова о том, что-де негоже подвергать свою жизнь опасности, запрыгивая в поезд на ходу. Затем он приступил к обстоятельному и щедро сдобренному жуткими подробностями повествованию о трагическом происшествии с неким Томасом Биггсом, который, в отличие от Долиша, не сумел вскочить в отходящий поезд и угодил под колеса.

Герберт, тогда ещё и не помышлявший об убийстве, тоже разглядывал незнакомца, которого ему было суждено вскоре отправить к праотцам. Он терпеть не мог глупых людей, а попутчик казался ему самым что ни на есть набитым дураком. Но, когда тот вдруг предложил сыграть в карты, Долиш радостно встрепенулся. Он был заядлым картежником и с восторгом ухватился за это предложение.

- А у меня с собой и колода карт есть, - сказал Герберт, запуская руку в карман. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Долиш смутился и извлек на свет пистолет. - Вы только не пугайтесь, - с застенчивой улыбкой попросил он попутчика и положил оружие на столик. - Я не грабитель. Просто купил сегодня по случаю. В нашем местном тире открылась секция стрельбы из пистолета. Уверяю вас, это чертовски захватывающий вид спорта.

Попутчик кивнул.

- Позвольте, - попросил он и, взяв пистолет, принялся рассматривать его как истинный знаток. - Великолепное оружие! Черт возьми, да он заряжен!

- Ну... да... я прикупил патроны, но пусть это вас не беспокоит: пистолет на предохранителе. Ну-с, во что будем играть? В "шестьдесят шесть" умеете?

- Да, в заморских краях пришлось поиграть! Никогда не забуду, как...

Герберт начал сдавать карты.

- Какую назначим ставку? - как бы между прочим спросил он, опять оглядывая наряд своего попутчика.

- Как насчет пяти шиллингов?

Долиш удивился. Обычно он не играл так крупно, но не стал возражать, полагаясь на свой опыт и бойцовский характер.

Очень скоро Герберту стало ясно, что сидевший перед ним стиляга с подковой в галстуке - далеко не простой картежник-любитель. Он удивительно ловко тасовал карты, перебрасывая их хрустящим каскадом из руки в руку, профессиональным движением подносил к губам пальцы, облизывал их и метал атласные карты так проворно, что они, будто намыленные, мелькали над столиком.

Долиш проигрывал. Пять шиллингов, десять, тридцать пять, пятьдесят... Он просадил уже шесть фунтов. Его широкие скулы раскраснелись. Дабы укрепить дух, он надолго припал к карманной фляжке и твердо решил отыграться. Но ещё до прибытия поезда в Чэтэм сумма его проигрыша выросла до сорока пяти фунтов. Желая во что бы то ни стало взять реванш, Долиш рисковал, играл безрассудно. Сердце его сжималось от мерзкого страха: ему слишком не везло, и он проиграл гораздо больше, чем мог себе позволить. А ведь сегодня надо было оплачивать счета. Собственно, для этого и предназначались деньги, которые он вез с собой и сейчас бездумно спускал...

Проиграв семьдесят фунтов, Герберт откинулся на спинку и дрожащей рукой смахнул со лба испарину. Он побледнел, уголки губ подрагивали.

- К сожалению, - сказал он, - я не могу продолжать игру: спустил все до последнего шиллинга.

- Правда? Что ж, приятель, не повезло вам. А жаль, мы здорово сражались.

- Послушайте, - с заискивающей улыбочкой обратился к попутчику Герберт, - я понимаю, что просьба не совсем обычная, но... не могли бы вы одолжить мне эти деньги? Я скоро верну, но сейчас... Понимаете, я...

Ловкач вытаращил на Долиша глаза и злорадно расхохотался.

- Ну и ну, парень! Вернусь домой, непременно расскажу жене. Уж она-то будет реветь в три ручья. Сердобольная женщина. Вот что, приятель, продулись, так продулись. Я вам не благотворительный фонд.

- Позвольте объяснить, - в отчаянии взмолился Долиш. - Вы меня неверно поняли...

- Вот вам мой совет, приятель. Позабудьте об этих деньгах и больше не выходите из дома без гувернантки. Эй, какого че...

- Руки вверх! - прохрипел Долиш, злобно щеря зубы и глядя на попутчика сквозь прорезь прицела.