Роковухи

Благодарствуем за комплимент. Даже я опешила, Бену же осталось только хлопать глазами.

Экскурс в страну воспоминаний окончательно подкосил мисс Шип, и она вновь навалилась на моего горемычного мужа. Любознательный месяц высунул нос из-за облаков. Дом викария проступил из темноты и тайком пополз к нам. Сделай он еще пару шагов, клянусь, я бы не удержалась от замечания. Ай-ай-ай, как нехорошо подслушивать.

— Мисс Шип, можем мы чем-нибудь помочь? — Я полезла в карман за платком и протянула органистке… подгузник.

— Как мило. Самый подходящий размер. — Она трубно высморкалась и героическим усилием приняла вертикальное положение. — Вы очень, очень добры, но свою вдребезги разбитую жизнь я должна склеить сама. Милосердный Господь не оставит меня. Буду кормить птичек и пополнять свою коллекцию телефонных справочников. Хвала Всевышнему, мне есть чем занять руки и… сердце. Симпатии одного джентльмена… — она скромно потупилась, — весьма достойного джентльмена… Вам, дорогой мистер Хаскелл, я могу открыть тайну. Его имя начинается на "У".

На "У"?! Я приклеилась взглядом к лицу органистки. Быть такого не может… А вдруг?.. Неужто анонимный воздыхатель мисс Шип и гробовых дел феномен, лишивший покоя миссис Мэллой, — одно и то же лицо? Уолтер Фишер и мисс Шип — вот это была бы пара!

* * *

Мисс Шип еще не успела раствориться во мраке дорожки, ведущей к автобусной остановке, а Бен уже управился с задачей-минимум: вина за наше десятиминутное опоздание была целиком и полностью возложена на мои плечи. Бен нажал на кнопку, и трель звонка прозвучала финальным аккордом в похоронном марше ссоры.

— Если бы мы выехали вовремя, Элли, то не столкнулись бы с этой особой. А если бы ты не лезла со своими утешениями…

— Я? — Местная живность долго будет помнить мое возмущенное уханье. — Имейте совесть, дорогой мистер Хаскелл. Бедняжка одного только вас и видела, только к вам и взывала.

Ш-ш-ш! Услышав шорох за дверью, мы молниеносно расправили морщины на лбу и нацепили жизнерадостные улыбки. И, как выяснилось через несколько секунд, поспешили. Вдоволь наулыбавшись закрытой двери, Бен еще раз ткнул в кнопку.

— Ревность — вот имя твоему недугу, женщина.

Еще чего! Чтобы я ревновала к мисс Шип?! Гомерический хохот застрял у меня в глотке, а внутренний голос принялся нашептывать несуразные вещи: "Погоди хохотать, еще успеешь. Может, Бен прав?"

И впрямь — может, он прав? Мне бы ужаснуться, ан нет — в душе проклюнулся робкий росток надежды. Что, если ревность — это первый успех моего авантюрного предприятия? Вдруг я уже начала собирать урожай в райском саду совершенства и готова влюбиться в собственного мужа? Но главное… Если чудо все-таки случится — не ждет ли меня неразделенная любовь?

Расправив плечи, я глянула на свое отражение в стеклянном окошке двери. Французская коса удалась на славу; вечерняя прохлада окрасила щеки нежным румянцем и придала глубины серым глазам. Неплохо, Элли. Вот только нос задирать не надо. На портретах все хороши, а ты попробуй выглядеть прилично на снимке в полный рост. Боже, боже! Ну что было не взять сумочку побольше? Этой фитюлькой даже пряжку ремня не прикроешь, не говоря уж о чем посущественнее.

— Черт! — Стиснув кулак, Бен нацелился на дверь, но в последний момент сдержался. — Знал бы, сколько придется на крыльце торчать, — газетку прихватил бы.

Волшебные слова. В окошке мелькнуло лицо; миг спустя дверь отворилась, а на меня тут же накатила волна стыда и раскаяния. Что скажет преподобный Фоксворт о моем бессовестном, непростительном отношении к его воскресным проповедям?

— Добрый вечер, миссис Вуд, — привычно сорвалось с языка. Вся в мыслях о предстоящей богословской дискуссии с отцом Фоксвортом, я не глядя приветствовала его бессменную экономку.

— Солнышко… — Бен мастерски вошел в роль любящего супруга, — кажется, мои очки остались дома, но…

Намек понят. Из-под неоновых век нас сверлила взглядом наша дорогая миссис Рокси Мэллой. Пурпурный кружевной фартучек очень нарядно смотрелся на черном бархатном платье с крысиными хвостиками по вороту.

— Ба! Мистер и миссис Хаскелл! Какая приятная неожиданность!

Это уж точно. Все равно что явиться на прием к зубному врачу и обнаружить его самого в стоматологическом кресле.

Вслед за Беном я ступила в знакомую прихожую. Винтовая лестница, обои цвета овсянки, шоколадные батареи — словом, обстановка все та же, если не считать Рокси.

— Я и не знала, миссис Мэллой, что вы служите у отца Фоксворта. Куда же подевалась миссис Вуд?

— Ой, только не говорите, будто ничего не слыхали! — негодующим басом отозвалась новоиспеченная прислуга викария и захлопнула дверь.

— Умерла? — Обетам Бена, данным после рождения детей, несть числа. Один из них, к примеру, звучал как лозунг в клинике для страдающих излишним весом: жирам и углеводам — бой! Наряду с этим, дорогим моему сердцу обетом, Бен принял решение резать правду-матку, не размениваясь на интеллигентские недомолвки. Чему мы с миссис Мэллой и стали свидетелями.