Роковухи

— Сожми мои пальцы правой рукой.

— Джон…

— Теперь левой.

— Хватит, Джон! Почему так болит голова? Как я здесь оказалась? И что это за камни кругом?..

— Нет мне прощения!

— Помню, я сидела на диване в гостиной… окно открыто, прохладный ветерок… Я читала руководство… дошла до главы "Праздники". Просто замечательно… Хэллоуин… Что может быть увлекательнее? Какая жалость, что сейчас апрель! И вдруг мне стукнуло в голову…

Наши с Беном взгляды встретились. Бедняжка все перепутала. И неудивительно, при таких-то обстоятельствах!

Доктор Мелроуз спрятал лицо в ладонях:

— Прости, дорогая, прости!

— Мне стукнуло в голову, что отметить Хэллоуин в апреле так же весело, как и Рождество в июле! Я отложила руководство… Все! Дальше — пустота.

Вскинув голову, доктор молитвенно сложил руки на груди:

— Что?

— Дальше — пустота. Ничего не помню.

— Слава богу! — Радостный вопль разбудил бы целый зал, прикорнувший под заунывные звуки оперной арии.

— В чем дело?

— Амнезия, — торопливо объяснил доктор, видимо, в расчете на нас с Беном, вросших в землю деревянными истуканами. — Мать-природа придумала отличное средство защитить человека от последствий травмы.

— Какой травмы, Джон?

— Дорогая, только не волнуйся. Волнение не пойдет тебе на пользу. — Доктор поднял глаза на меня и моего мужа. — Видишь мистера и миссис Хаскелл?

— Где? — Фло повернула голову и с видимым усилием сфокусировала на нас взгляд. — А-а… Но при чем здесь…

— Твоя шутка с Хэллоуином удалась… — доктор содрогнулся, — и я внес свою лепту. Предложил проехаться до Утеса и продолжить вечер. Это было восхитительно! И музыка, и те слова любви, что ты шептала мне на ухо… Но нашей идиллии внезапно пришел конец. На повороте под колеса машины бросился кот.

— Бедное создание!

— Вот именно. То же самое ты сказала и в машине, дорогая. Я крутанул руль, нажал на педаль тормоза и… Когда машина остановилась, ты лежала на камнях… Я решил, что ты погибла!

— А разве я не пристегнулась ремнем? — Веки Фло то и дело опускались, но она мужественно старалась держать глаза открытыми.

— Нет. Объявила, что не потерпишь никаких пут.

— Вот идиотка! — Она взяла мужа за руку и перевела взгляд на нас с Беном. — А котик? Что с ним? Это ваш?..

Я кивнула в ответ и отвернулась, глотая слезы. "Смерть" миссис Мелроуз на какое-то время помогла мне забыть о потере пушистого любимца. Но теперь боль вернулась, как зуд в затекшей ноге. Не увидеть мне больше Тобиаса, величаво отмахивающегося от бабочек во дворе Мерлин-корта. Близнецы не научатся лопотать его имя и не будут таскать за хвост. И не согреет меня зимними вечерами живая урчащая грелка.

Мысленный некролог был прерван Беном в тот момент, когда мы добрались до машины.

— Тобиаса нет…

— Да… — Стоило ли напоминать мне об этой ужасной потере?

— Элли, ты что, забыла? После рождения малышей я отказался приукрашивать действительность. Погиб — значит, погиб. Я бы так и сказал. А Тобиаса нет на том месте, где мы его оставили!

— Боже мой! — Я упала на четвереньки, сунула голову под машину, пошарила всюду, куда достала рука… Никого и ничего. Ни пушистого хвостика, ни любопытного влажного носика. — Звери… — взвыла я, с помощью мужа поднимаясь на ноги. — Дикие звери сожрали нашего Тобиаса!

— Успокойся, солнышко. Мы по-прежнему в Читтертон-Феллс, а не в джунглях. Здесь нет диких зверей. И гиены не шастают по окрестностям в поисках лакомых кусочков. Смерть Тобиаса оказалась сродни смерти миссис Мелроуз.

— Но он не двигался!

— Знаю. А потом оклемался и… Элли! — Мой муж взвился на фут от земли. — Вон! Смотри! У того камня, видишь? Трава шевелится! — Бен нырнул в темноту, растворился в ней и вновь возник черным силуэтом на фоне фиолетового неба. С пушистым клубком в руках. — Черт! — Он зашаркал ботинком по мху. — Беднягу стошнило, а я в это дело вляпался.

— Ну и ночка! — Прижимая к груди Тобиаса, я все еще не могла поверить, что моя пушистая радость жива и относительно невредима. Дрожит, правда, но с этим мы справимся. Сейчас завернем в пальто… вот так… чтоб только кончики усов торчали.

— Бен!

— А? — Он вглядывался в черноту дороги, откуда доносилось сопение — доктор Мелроуз возвращал к жизни свою благоверную. — Мне пришло в голову…

— Мне тоже.