Роковые деньги

- Да, сэр, и предостаточно. Во-первых, Хетти Эннис исключается. Вела она себя, когда мы нашли труп, совершенно безупречно. Не берусь предсказать, как она поведет себя в дальнейшем, но точно знаю, чего она не делала. Она не убивала Тамми Бакстер. Во-вторых, не спрашивая, знал ли я, что деньги поддельные, все они тем самым оскорбляют мой интеллект, а заодно и ваш. Лич попросил Кремера не поднимать этот вопрос, потому что хочет изобличить фальшивомонетчика. Это ему, видите ли, важнее, чем поимка убийцы, а я, по его мнению, способен наболтать лишнего репортерам. Похоже, он считает, что без него мы бы сами ни о чем не догадались. Представляете, фискал заявляется к нам, спрашивает, не оставляла ли у нас дама пачку денег, а мне даже в голову не приходит, что деньги могут быть фальшивыми?

- Он не знал, что она была здесь и оставила деньги тебе, - напомнил Вулф.

- Узнал в процессе допроса. Я сказал это Кремеру в его присутствии. Бедняга Кремер, должно быть, локти кусал от досады. Он бы дорого дал, чтобы упечь нас в каталажку за хранение фальшивых денег. Ставлю десять против одного: Лич не знал, что Кремер отрядил Стеббинса к нам за этим свертком. Наконец в-третьих, Тамми Бакстер тоже служила в налоговой полиции.

Вулф скривил губы.

- А это для нас что-то значило?

- Теперь значит. Сегодня утром Лич спросил, не заходила ли она к нам, а когда я ответил, что заходила, но ушла, он осведомился, не возвращалась ли она или не звонила, после чего уже переключился на Хетти Эннис. А почему он не спросил, что рассказала нам Тамми Бакстер? Да потому, что он это знал: она ему обо всем доложила. Знал он и номер их телефона. Как, впрочем, и Кремер. Почему его не интересовала моя беседа с Тамми Бакстер, состоявшаяся всего за час до того, как её убили? Только потому, что Лич ему уже все рассказал.

- Значит, в дом мисс Эннис её поселила секретная служба налоговой полиции?

- Наверняка. Скорее всего им было известно, что среди жильцов завелся фальшивомонетчик. Сомневаюсь, чтобы они знали, кто именно, ведь в таком случае должно быть понятно, кто убил Тамми Бакстер, а Кремеру они этого не сказали. Впрочем, с этой публикой все возможно. У них своя игра. В-четвертых, Тамми убил один из четверых жильцов - свидетельством тому нож из кухни Хетти. Реймонд Делл, Ноэль Феррис, Пол Ханна, Марта Кирк. Если хоть у кого-то из них есть алиби, то круг сужается. В-пятых, если Хетти Эннис ваша клиентка, то вам бы стоило переговорить с Паркером: насколько мне помнится, не в ваших правилах заставлять своих клиентов томиться в тюряге. Я сам ему позвоню.

- Я тебе не разрешал.

- Запрещаете, значит?

Вулф поджал губы. Потом глубоко вздохнул.

- Проклятье! Ладно, звони.

- Хорошо. Только сперва ещё кое-что. Так вот, в-шестых, раз уж мы с вами не додумались, что деньги могут оказаться фальшивыми, я больше не вижу причины, мешающей нам проверить отпечатки пальцев на свертке. Полагаю, без санкции суда вы никому не отдадите собственность своей клиентки?

- Разумеется, нет. Только на свертке будут не только твои, но и её отпечатки.

- Я их уже взял.

- Неужели?

- Да, сэр. На всякий случай.

- Понятно. - Вулф встал с табурета. - Тогда решай сам. Если будут новости, дай мне знать. Приступай.

Я отправился восвояси. Даже в спешке невероятно трудно проходить через залы с орхидеями, не останавливаясь, но в том раз я остановился всего один раз - перед буйно цветущей милтонией роезли. Таких милтоний у Вулфа с Теодором ещё не было. Зрелише тем более невероятное, когда стеклянную крышу оранжереи ковром устилают снежинки.

Поскольку время было уже вечернее, я позвонил домой Натаниэлю Паркеру, нашему адвокату, соединил его с Вулфом и прослушал их беседу, как поступаю всегда, когда Вулф не предупреждает, что должен беседовать тет-а-тет. Паркер сомневался, что сумеет вызволить Хетти до утра, поскольку полиции пришлось врываться к ней силой, да и рта она не раскрывала, однако пообещал, что попытается.

Закончив говорить с Паркером, я вынул из сейфа сверток с деньгами и принялся снимать и сличать отпечатки пальцев. С учетом ужина, это заняло три часа, поэтому завершил операцию я уже в десятом часу. Если вы считаете, что я копался недопустимо долго, то хочу напомнить, во-первых, что снимать отпечатки пальцев с оберточной бумаги я бы не пожелал и врагу, а во-вторых, что каждый отпечаток мне приходилось сличать со своими и Хеттиными. Вдобавок я старался работать со всеми предосторожностями, чтобы не повредить возможной улике. Вулф после ужина взгромоздился в свое излюбленное кресло, с головой уйдя в очередную книгу. Время от времени он искоса посматривал на меня, словно надеясь услышать, как я возвещу, что убийца у нас в руках, тем самым избавив его от необходимости работать. Однако в четверть десятого я, развернувшись на своем вращающемся стуле, сказал:

- Увы! Полное фиаско! Семь приличных отпечатков, ещё дюжина более или менее стоящих, и четырнадцать безнадежно смазанных. Все, которые удалось опознать, принадлежат мне и Хетти. Либо он работал в перчатках, либо стер их.