Роковые девчонки из открытого космоса

Пока Ляси развлекалась, подкидывая монетки в воздух одну за другой и ловя их ртом, Бэби подсунула дрожащие пальцы под резинку красных боксерских трусов Джейка и стянула их. И ахнула. Что это? Другие части земного тела не таили в себе столько сюрпризов, поскольку являлись всего–навсего вариациями тех форм, которые приняли сами девчонки. Но эта толстая розовая игрушка, что покоилась на пухлой подушке, увенчанная грубым кустиком волос, — это что–то совсем другое. Бэби робко возложила палец на ее головку. Под любопытным касанием та дернулась.

Ляси начала разматывать ленту «Обмотай–Сушку». По инструкции, которая прилагалась к «Цапоматику», «Обмотай–Сушку» — лучший способ обездвижить живого похищенного. На ощупь лента была шелковой, а держала крепче стали. Бэби неохотно отодвинулась, чтобы Ляси смогла привязать руки и ноги Джейка к столу.

— Ну, девочки, всё! — восторженно заорала Бэби, когда жертва оказалась перед ними распластанной и беспомощной. Бэби потерла руки. — Момент, которого мы ждали.

— Один из моментов, которых мы ждали, — поправила ее Пупсик. Ее слабостью были земные девчонки. Не вставая со скамьи, она взяла расширитель и принялась выстукивать ритм по ряду тщательно оклеенных этикетками мензурок и баночек. — Лично я с нетерпением жду того дня, когда мы станем рок–звездами. Я хочу быть самой здоровенной ебицкой рок–звездой во всюхе. Больше, чем Бей–Гурт[31].

— Кого бей? — спросила Ляси.

Пупсик безразлично пожала плечами:

— Фиг знает. Может, дифчонка такая. Это сказал один землянин на сейшаке «Агента Малдера». Повернулся к своему другу говорит: «Мэрилин Мэнсон[32], чувак, она больше, чем Бей–Гурт».

Бэби взяла увеличительное стекло и принялась исследовать кожу Джейка.

— Какой восторг, — восхитилась она. — Тут полно крохотных дырочек. Погляди.

Ляси подвалила.

— Жутирама, — сказала она. — Интересно, почему он не протекает.

— У них везде дырки, — завистливо заметила Бэби. — Вот бы нам так. Ну, знаешь, чтобы постоянно.

— У нас и так нормально, — сказала Пупсик.

— Ага, ага, ага. — Бэби склонилась ниже и нюхнула Джейкову подмышку. — Мило.

Ляси сунула нос в другую.

— Чую подростковый дух[33], — пошутила она.

— «Подростковый Дух» — это марка дезодоранта, — отметила Пупсик. — Спорим, вы не знали.

— Да ну! — воскликнула Ляси.

— Ну, — стояла на своем Пупсик.

— И, — спросила, помолчав, Ляси, — что такое дезодорант?

— Кто, блядь, его знает, — пожала плечами Пупсик, выстукивая ритм «Сына Израилева»[34], одновременно поразительно точно воспроизводя подземную басовую партию песни нижними регистрами голоса. — Просто читала где–то. Вам от этой песни не хочется пойти и кого–нибудь убить?

— Хворая ты псина, — одобрительно заметила Ляси, переходя к другому концу стола. Присматриваясь к ороговевшим пальцам на ногах, она содрогнулась от запаха. — Йииюрф! — Ляси помахала рукой перед носом. — И что, по–вашему, нам сейчас делать?

— По инструкции, — ответила Пупсик, — его нужно разбудить. Затем взять длинных и полых стальных иголок, направить ему в голову и перепугать до усрачки.

— На самом деле там такое не написано, правда? — возмутилась Бэби, шокированная, однако немного возбужденная.

— Не–а, не написано, — признала Пупсик. — Я такое в фильме «Причастие»[35] видала. Помните эту сцену?

— Еще бы, — сказала Ляси. — Я бы сказала, нужно кинуть земного мальчонку в ванну, засыпать сухим льдом для эффекта, оживить и посмотреть, что будет делать.

— Хыр хыр хыр. — Бэби покачала головой. Взяла зонд и прощупала им пупок. — Смешной маленький кратер, — заметила она.

— По–моему, он какой–то неправильный, — заявила Ляси. — Может, несчастный случай?

Пупсик постукивала друг о друга лодыжками. «Док» о «Док». Хороший звук. Крепкий.

— А вы знали, что «Причастие» основано на реальных событиях?

— Да ну! — воскликнула Ляси. — Ты же не веришь в чужих, правда?

И все истерически расхохотались. Джейк спал дальше, ни о чем не ведая.

— Знаете, — сказала Бэби, смахивая с глаз голубые слезы, — так очень трудно попасть в нужное настроение. Ох нет — вы только посмотрите!

Не снимая одной хозяйской руки с бедра Джейка, другой она показала под стол.

Ам ам ам! Носи–воси–воси! Ням ням ням! Чп чп чп! Уууууу. Вони–чони–чони! Ам ам. Шлюрп шлюрп. Ам ам ам ам! Ннф ннф! Шлёрп. Ннф ннф. Носи воси! Уки вуки! Гррррррррррр. Рррррррррр.

— А у кого–то есть настроение, — хмыкнула она. Даже Пупсик не сдержала улыбки. Ревор проник рылом в один черный шерстяной носок Джейка, прижал его жадными коготками к мордочке и теперь катался, валялся и экстатически ерзал по всему полу, побулькивая, похныкивая и воркуя. Может, носок старый, нестиранный, протертый на пальцах и пятке: такой предмет туалета — смущение матерям, позор овцам, а также эстетический и обонятельный репеллент для любых нормальных человеческих отношений. Но для Ревора он был воплощением секса. Ам ам! Ням!

— Вот кто у нас хворая псина, — сухо заметила Пупсик. — Кому–нибудь музыки?