Роковые иллюзии

В архивах испанской резидентуры НКВД содержатся документы, доказывающие, что материалы, на основании которых арестовали Нина, были сфабрикованы под личным руководством Орлова. Из них следует, что весной 1937 года республиканская военная контрразведка с помощью агентов Орлова разоблачила франкистскую разведывательную сеть, которой на самом деле руководила фаланга. Согласно сообщениям Орлова в Москву, семеро руководителей этого центра вступили в сговор с высокопоставленными республиканскими должностными лицами и офицерами. Главарей фашистских ячеек в Мадриде немедленно арестовали; были захвачены две радиостанции вместе с шифрами и разведывательными донесениями о расположении подразделений республиканской армии. В ходе контрразведывательной операции, проведенной силами НКВД и республиканцев, были также обнаружены планы диверсий и большие запасы взрывчатки, предназначенной для их осуществления. В результате было арестовано 270 человек за участие в предполагаемом широком фалангистском заговоре[611].

Однако ни один из членов организации Нина не был в этом замешан. Но богатый опыт Орлова в организации всякого рода хитрых махинаций подсказал ему, что следует воспользоваться этим удобным случаем, чтобы раз и навсегда разделаться с Нином, обвинив ПОУМ в причастности к данному фалангистскому заговору. Это явствует из наброска хитроумного плана ложного обвинения руководства ПОУМ, который представил Орлов на одобрение Москвы в своем сообщении от 23 мая 1937 г.

«Ввиду того что это дело, по которому подавляющее большинство созналось, произвело серьезное впечатление на военные и правительственные круги и что это дело крепко документировано и обосновано полным сознанием обвиняемых, я решил использовать значимость и бесспорность дела для того, чтобы вовлечь в него руководство ПОУМ (связи которого мы действительно ищем при ведении следствия).

Мы составили прилагаемый документ, изобличающий руководство ПОУМ в сотрудничестве с организацией «Испанская фаланга» и через нее с Франко и Германией. Содержание этого документа мы зашифруем имеющимся в нашем распоряжении шифром Франко и напишем на обороте захваченного у организации плана расположения наших огневых точек в Каса дель Кампо. Этот шпионский документ об огневых точках прошел через пять рук. Все пятеро фашистов сознались в передаче документа друг другу для переотправки Франко. На другом захваченном документе мы напишем симпатическими чернилами несколько строчек безразличного содержания, и с этого документа начнем совместно с испанцами обнаруживать, нет ли на документах тайнописи. На этом документе мы испробуем несколько проявителей. Особый проявитель проявит эти несколько слов или строчек. Тогда этим проявителем мы начнем пробовать все другие документы и таким образом выявим составленное нами письмо, изобличающее руководство ПОУМ. Испанец, начальник контрразведывательного отдела, немедленно выедет в Валенсию в шифротдел военного министерства для расшифровки письма. Шифротдел, по нашим данным, располагает этим шифром Франко. Если даже при этом отдел почему-либо письма не расшифрует, то мы «потратим пару дней» и расшифруем письмо.

Ждем от этого дела большого эффекта. После той роли, которую ПОУМ сыграл в Барселонском восстании, изобличение прямой связи одного из его руководителей с Франко должно содействовать принятию правительством ряда административных мер против испанских троцкистов и полностью дискредитировать ПОУМ как германо-франковскую шпионскую организацию»[612].

План Орлова, состоявший в том, чтобы подсунуть мастерски сфальсифицированное доказательство связи Нина с Франко, был проведен в жизнь с присущей ему точностью. Подтверждение этому можно найти в коммюнике министерства юстиции, выпущенном после исчезновения Нина, и в произведшем политический фурор сообщении о том, что полиция захватила в штаб-квартире ПОУМ «шифры, телеграммы, коды, документы, касающиеся финансов, закупок оружия и контрабанды». Были также обнаружены изобличающие документы, «указывающие на то, что руководство ПОУМ, а именно Андрэу Нин, замешано в шпионаже»[613].

Подтверждение того, что план Орлова сработал безукоризненно, содержится в его собственном докладе Центру от 25 сентября 1937 г. «Особое внимание обращаю на произведенный судебным следователем допрос министра внутренних дел (протокол прилагается). Министр показал, что «получил фотокопию указанного документа [против Нина] через мадридскую полицию, которая считает документ абсолютно правдивым в его двойном аспекте». В «двойном аспекте», очевидно, означает, что правдив как план Мадрида для облегчения бомбардировки, так и письмо симпатическими чернилами на обороте»[614].