Роковые иллюзии

Орлов отмечает, что дублирующие друг друга письма на тридцати семи страницах были написаны им вскоре после прибытия в Канаду. Согласно его письменному отчету и последующим показаниям перед сенатом США, в них содержался длинный перечень преступлений советского диктатора. Начиная с убийства Кирова и не скупясь на ужасные подробности, он, по его словам, составил список преступлений Сталина, включавший использование НКВД для получения признаний и фабрикации обвинений для сфальсифицированных московских судебных процессов и «чисток» маршала Тухачевского и других командиров Красной Армии. Чтобы посчитаться с Ежовым, Орлов сообщил «Большому Хозяину» о том, как Скоблин, один из похитителей генерала Миллера, игнорировал строгие указания Кремля и укрылся в советском посольстве в Париже в сентябре 1937 года.

«Я предупредил его самым решительным образом, что если он осмелится отыграться на наших матерях, я опубликую все, что знаю, — писал Орлов, драматизируя события таким образом, что это сделало бы честь любому голливудскому сценаристу. — Я был уверен, что Сталину придется отложить свою месть до тех пор, пока не удастся похитить меня и заставить отдать мои спрятанные записки, чтобы не допустить публикации секретов его преступлении»[660].

Это был грандиозный шантаж, и для его осуществления Орлову пришлось найти способ доставить по адресу свои требования, не раскрывая своего местопребывания. Ему удалось это сделать, заручившись помощью двух своих русских двоюродных братьев, эмигрировавших в Америку.

«По прибытии в Канаду из Европы я позвонил своему двоюродному брату Исааку Рабиновичу, — свидетельствовал впоследствии Орлов. — Я попросил его связаться с Натаном Курником и прислать его ко мне в Монреаль. Мне было нужно, чтобы Натан доставил мои письма в Париж»[661].

Орлов встречался с несколькими членами семьи Курников, когда навещал Рабиновича во время своего пребывания в Соединенных Штатах осенью 1932 года. Он знал их еще в детстве, когда братья Натан, Макс, Исидор и их сестра Флоренс жили в Погорске, расположенном примерно в восьмидесяти пяти милях от дома семейства Фельдбиных в Бобруйске. Поездка даже на такое короткое расстояние была для еврейской семьи в царской России на переломе века не таким простым делом. По воспоминаниям Исидора, до того как Курники эмигрировали в Америку в 1905 году, обе семьи были едва знакомы между собой[662]. Поэтому они едва ли были близкими друзьями, и, как вспоминал Натан, сам он никогда не общался с Орловым до того, как он в один прекрасный день не приехал в дом их двоюродного брата Рабиновича в Бронксе в сентябре 1932 года. Там был Орлов, и они тогда проболтали о России в течение примерно полутора часов. Курник рассказал ФБР в 1954 году, что он не установил точно, что делал Орлов в Соединенных Штатах. Он лишь знал, что Орлов направлялся в Детройт для «покупки автомобильных деталей». Поэтому, по словам Натана Курника, он был удивлен, когда в июле 1938 года позвонил Орлов, сообщил, что попал в беду, и спросил его, не сможет ли он сразу же приехать в Монреаль[663].

«Я был не вполне уверен, что он сможет оказать мне эту услугу», — впоследствии говорил Орлов представителям иммиграционных властей, въедливо допрашивавших его, почему столь дальний родственник, с которым он не виделся много лет, по первому слову своего двоюродного брата всецело предоставил себя в его распоряжение. Он ответил, что Курник был «очень хорошим и близким родственником»; в детские годы Орлова в России он был «лучшим другом моих родителей»[664]. Он сказал, что его двоюродный брат, который был двадцатью годами старше, помог его отцу в финансовом отношении. Если бы Натан не согласился, сказал Орлов, то я «попросил бы какого-нибудь другого родственника приехать ко мне». Услуга, которую он просил оказать своего двоюродного брата, была обременительной, признавал он. Но такая взаимопомощь была традицией среди сплоченных еврейских семей, которые в России объединялись, чтобы пережить погромы. Это осталось сильной традицией и среди еврейской эмигрантской общины в Нью-Йорке. Поэтому трудно было бы отказать в помощи такому влиятельному члену общины, как Рабинович, когда он обратился с просьбой от имени Орлова.

Сам Натан Курник рассказал ФБР, что «знал и любил отца Орлова». Это было еще одной причиной того, что он сразу же отправился в Монреаль. Там он поселился в отеле «Виндзор». Согласно инструкциям Рабиновича, он встретился с Орловым в вестибюле, и тот попросил Курника поехать во Францию и передать два письма в советское посольство в Париже. Курник согласился, но он сначала должен был съездить в Нью-Йорк, чтобы получить паспорт. Он возвратился в Канаду к началу августа, и, по его словам, одолжил Орлову 2000 долларов. О том, чтобы он дал в долг, его не просили, рассказывал Курник, и ему казалось, что его двоюродный брат «живет хорошо и, по-видимому, не нуждается в деньгах»[665].