Роковые иллюзии

По прибытии в Париж Орлов почувствовал все отрицательные стороны того, что он пять лет назад работал в этом городе на легальном положении. Эпизод, рассказанный без указания имен в «Пособии», показывает, как ему пришлось на горьком опыте убедиться, что в городе произошли неизбежные изменения, которые он не учел, — например, закрытие его любимого ресторанчика. Там повествуется о том, как один советский офицер разведки договорился с Москвой, чтобы оттуда телеграфировали другому резиденту и назначили ему встречу в ресторанчике Дюваля. Когда он пришел на встречу, оказалось, что на том месте, где некогда находилось это заведение на улице Мадлен, размещалась выставка-продажа пианино. В результате расспроса первого встречного полицейского обнаружилось, что ресторан был закрыт много месяцев назад.

«Удивительно, — сказал полицейский советскому офицеру. — Вы уже второй турист за последние пять минут, который расспрашивает меня об этом заведении». И он указал на человека, пришедшего на встречу, который читал театральную афишу всего в десяти шагах от них[175].

В первом сообщении Орлова в Москву из Парижа, по-видимому, описывается похожий случай и обнаруживается растущее беспокойство по поводу надежности агента. В письме говорится, что он не направился прямо на место встречи, а сначала побродил по узким улочкам в округе. Только убедившись, что поблизости нет подозрительных личностей, которые могли бы оказаться франрузскими полицейскими или сотрудниками контрразведки из «Сюрте женераль», он вошел в кафе и сел за столик. Оттуда он мог наблюдать за противоположной стороной улицы, где, как планировалось, в назначенный час должен был появиться пришедший на встречу агент.

«Шталь», по словам Орлова, появился примерно в назначенное время на указанной стороне улицы, пройдя по ней справа налево, как было сказано в инструкции. Пристально отыскивая глазами какие-либо признаки напряженности в лице или походке «Шталя», Орлов не обнаружил ничего подозрительного. Однако он из предосторожности предпочел выждать еще пару минут и только потом поднялся с места. Убедившись, что за «Шталем» нет наружного наблюдения, он выскользнул из боковой двери пивной и быстро нагнал агента.

«У меня есть кое-что интересное для вас, — заявил «Шталь», по словам Орлова, с несколько преувеличенно важным видом. — Помните, я говорил вам об одном офицере генштаба? Он заходит в библиотеку «Маяк» за советскими журналами и газетами. Сестра владельца библиотеки, Нина Гарницкая, познакомила меня с ним»[176].

По предложению Орлова они пересекли улицу и зашли в другое кафе неподалеку, чтобы продолжить разговор. За стаканом вина «Шталь» объяснил, что «намеченного» объекта звали Владимиром Александровичем Рыковским и что он — бывший офицер-белогвардеец. Украинец из Полтавы, ставший французским гражданином, он был, судя по описанию, высоким грузным человеком около 40 лет с крупным крючковатым носом, необычайно маленькими ушами, темными волосами с проседью и небольшой плешью. «Он говорит тихо и медленно, но уверенно, — рассказывал Орлову «Шталь». — Нина сказала мне, что по вторникам и пятницам он заходит в библиотеку за советской военной периодикой и сидит там с 11 утра до часу дня. Я приехал туда в указанное время, и она представила нас друг другу, поскольку я тоже эмигрант»[177].

«На каком основании вы решили, что он работает в генеральном штабе?» — спросил Орлов. На это «Шталь», по словам Орлова, ответил, что «все материалы по разведке в Советском Союзе сосредоточены в его руках. Он является связующим звеном между центром французской разведки в СССР и парижским центром, я имею в виду генштабом. Его начальник — француз в ранге капитана. Он ездит в «роллс-ройсе» и по некоторым признакам живет выше своих средств»[178].

«И что, Рыковский действительно рассказал вам все это при первом знакомстве?» — спросил Орлов, получив в ответ: «Не он, а Нина Гарницкая». Библиотекарша, которая, судя по всему, познакомилась с этим человеком некоторое время назад, сообщила «Шталю», что «Капитан» является частым посетителем ее библиотеки. В подтверждение сказанного «Шталь» протянул Орлову сложенный вдвое клочок бумага, на котором был написан адрес Рыковского: «Улица Морен, 12, Монжером (под Парижем), телефон 87»[179].

«Мне кажется, что такой человек согласится работать только за деньги, хотя с уверенностью пока ничего нельзя сказать», — писал Орлов. Он сообщал также, что предостерег «Шталя» и рекомендовал ему быть осторожным[180].