Роковые каникулы (СИ)

  ‒ А твой? ‒ Соня быстро расстегнула молнию на боковом кармане джинсов и спрятала флешку. ‒ Почему только мой?

  ‒ Всякое может случится, дочь. Здесь все расчёты по моему открытию, документы, и много других очень нужных файлов. Мой ноутбук я вчера заменил на новый, а свой рабочий, вместе с кейсом, сдал в камеру хранения на Южном вокзале. Вот ключ от кейса и квитанция. Кейс нужно забрать завтра до конца дня. Запомнила, да? Пошли дальше, ‒ мужчина достал из кармана ключи в кожаном чехле и передал их дочери. ‒ Это ключи от квартиры в новостройке на Левадиевой горе. Адрес в чехле. Квартиру покупала бабушка через посредника. Там тебя искать уж точно никто не будет. Консьержку я предупредил, что в квартире будет жить молодая девушка.

  Вверху, на аллее взвизгнули тормоза автомобиля.

  ‒ Приехали, черти. Долго они копались. Ну да ладно. Трогать нас здесь они не станут. Людно и смысла нет. Думаю, что сюрприз нужно ожидать дома. Но не на тех напали, правда? ‒ мужчина ободряюще посмотрел на побледневшую дочь и подмигнул. ‒ Придётся потерпеть, милая. Моя вина и мне выпутываться. Теперь предпоследнее, ‒ он отломил кусок булки и протянул её дочери. ‒ Корми уточек...

  Мы сейчас идём к машине и едем в сторону Северного тоннеля. Примерно посредине, под разбитым плафоном, я останавливаюсь, ты выпрыгиваешь из машины и прячешься за бетонным столбом. Я уезжаю. Ты ждёшь пять минут, поднимаешься по ступенькам на площадку, открываешь металлическую дверь и по лестнице поднимаешься на верхнюю площадку. Там довольно темно, но это гораздо безопасней, чем оставаться в машине. На площадке тоже есть небольшая дверь. Ты выходишь и идёшь к автобусной остановке. Она в метрах сорока от служебного входа в тоннель. И последнее. В кухонном шкафу, в квартире, ты найдешь деньги. Десять тысяч долларов и четыре миллиона наших. При достаточной экономии, этого тебе должно хватить на какое-то время. А ещё там лежат все необходимые инструкции.

  ‒ На какое время?

  ‒ Пожалуйста, не перебивай. Ещё там же лежит пластиковая карта. Пин код, годы рождения бабушки и твоей мамы. Помнишь? По две последние цифры в таком же порядке.

  ‒ Сорок восемь семьдесят один.

  ‒ Всё верно. Умница.

  ‒ Ты не сказал на какое время ты хочешь оставить меня одну, ‒ Соня положила ключи в карман и застегнула молнию. ‒ Я боюсь. И я не хочу оставаться одна.

  ‒ Я тоже этого не хочу. Но я не хочу, чтобы они убили и тебя. Если ты исчезнешь, им будет гораздо сложнее давить на меня. И ещё. Мои друзья вмонтировали в мой временный кардиостимулятор жучок. Сигнал будет считываться системой GPS и поступать в интернет. Ты сможешь отслеживать моё местонахождение. Что и как делать, ты тоже найдешь в инструкции. Возможно, мне понадобится твоя помощь. Поэтому, никаких лишних движений.

  ‒ Разве у тебя проблемы с сердцем?

  ‒ Нет, но эти парни об этом не знают. Они могут снять с меня всё, вплоть до носков, но прибор в любом случае останется при мне. А теперь пошли. Не нужно испытывать их терпение. Я надеюсь, что всё будет хорошо, ‒ мужчина поднялся со ступеней, выбросил в воду остатки булки и, обняв дочь за плечи, пошёл к машине. ‒ Теперь действительно последнее. В квартире, в конверте с картой, найдёшь симку бабушки. Вставишь её в свой телефон. Завтра, в час дня, на этот номер тебе позвонит Андрей. Это сын моего хорошего друга и партнёра. Скромный, неприметный малый. Из тех, кого вы называете ботанами. Он будет помогать тебе. Поддержит в случае чего. Я его попросил. Он хороший парень.

  3.

  Дальше всё происходило как в крутом американском боевике. Размазывая по щекам слёзы, Соня беззвучно плакала до самого тоннеля, но вдруг собралась, поцеловала отца в щеку и, как только автомобиль притормозил у бетонной опоры, молнией выскользнула из салона, забежала за колонну и вжалась в неё спиной, глядя сквозь слёзы на удаляющиеся фонари автомобиля её отца. Секундой позже, мимо неё пронёсся автомобиль их преследователей. Дело было сделано...

  Через минуту, когда глаза окончательно привыкли к полутьме, девушка решительно нащупала ступени и, держась за прохладную стену, поднялась к проржавевшей двери, приложив усилие, открыла её и зашла во внутрь. Оказалось, что это была обыкновенная труба большого диаметра с привинченной к ней лестницей, уходящей вертикально вверх метров на пятнадцать. Единственная лампочка, торчащая из цоколя где-то на полпути, света давала мало, но подниматься на такую высоту в полной темноте было бы намного печальней. Вытерев лицо от слёз, Соня посмотрела вверх и почувствовала, что ноги у неё предательски дрожат.