Роковые письма

Кляня себя за дурацкие и мелочные предосторожности, — а как же иначе юной девушке! — наша героиня обшарила все секретные местечки «кабинета» в поисках заветной связки. Наконец она обнаружила ключи на книжной полке — это у всех-то на виду! — и торопливо зазвенела ими, подбирая нужный к блестящему английскому замочку.

Отпереть бюро и обшарить нужную секцию было делом двух минут. И вот Маша торопливо просматривает знакомые письма, пробегает глазами строки в поисках нужных слов. И надо же!

Ее догадка оказалась абсолютно верна. Это было то самое, первое из адресованных лично ей, Марии Петровне Апраксиной, писем майора Соколова! Письмо, которое положило начало ее такому краткому, но тайному, и оттого невероятно интригующему роману по переписке и едва не привело к ужасной смерти — оно начиналось, по сути, именно этими словами.

«Милая Мария Петровна!

Счастлив сообщить, что отбываю в инспекционную поездку. Нечто срочное, по служебной надобности, и оттого в высшей степени неотложное. И самое главное — по милости судьбы, ибо как раз буду в Ваших краях. Вижу в этом истинный перст охранительницы-судьбы и доброе предзнаменование…»

Так продолжалось неизвестно сколько времени. Быть может, час, а может, всего несколько томительных, вязких минут. Во всяком случае, за окнами давно стемнело.

Маша только сейчас увидела, что она машинально сжимает в руке изящную графическую миниатюрку на простом листе серой бумаги. Пристально глянула на точеный майорский профиль. И уронила его на раскрытый лист письма.

— От подозрения до прозрения… всего лишь краткий шаг один… — пошептала она фразу из какого-то старинного дамского романа. И бурно, самозабвенно разрыдалась.

Сомнений более не оставалось. Кто еще может знать содержание переписки, кроме самих ее адресатов? Ведь не мог же Сергей Леонидович давать читать свои любовные письма капитану Решетникову! Лишь написавший письмо может знать его дословно. Это был знак.

— Значит, никакого капитана Решетникова попросту не существует, — медленно произнесла Маша, с превеликим удивлением прислушиваясь к звукам собственного голоса, ставшего сейчас каким-то другим, чужим и незнакомым. — Это и есть майор Соколов. Сергей Леонидович…

Наконец-то она прозрела! Теперь все окончательно встало на свои места.

Майор прибыл в их округ под чужим именем, инкогнито!

Скорее всего того требуют интересы службы Сергея Леонидовича — ведь он какой-то важный чин, чуть ли не в Генеральном штабе, как говорила ей баронесса фон Берг.

Но Маша в эту минуту была абсолютно, непоколебимо уверена: он приехал к ней! Прилетел как ясный сокол. Не зря такую фамилию и носит, это не какой-нибудь тебе Решетников. Почти что «Сапожников»! Скажите, пожалуйста, какой был бы в этаком случае конфуз, какой высокий романтизм и роковые страсти?!

Она улыбнулась и сосредоточенно забарабанила пальчиками по столу. А мысли сами собою струились и текли, укладываясь каждая в свое, отведенное только ей русло. Точно разматывался давний, прежде казавшийся запутанным клубок.

А что скрыл имя, так тому виной как раз Амалия, с облегчением решила наша героиня. Ее милый дружочек! Ведь майор, в том нет сомнений, влюбился именно в нее, Машу Апраксину. Уже с первых писем, написанных рукою девушки, да-да!

Опытное мужское сердце тут же подсказало Сергею Леонидовичу, что не баронесса теперь ему пишет, а совсем другая особа. Натура возвышенная, романтическая и в высшей степени порядочная. Оттого и отправил он, сокол ясный, не свой портрет, а так, фантазию, условный образ, знак.

В самом деле!

Маша подобрала со стола и вновь глянула на миниатюрку. Слишком уж схематичен был этот портрет, точно изображал некоего условного мужчину, вобрав в себя самые шаблонные, общие черты сильного пола. Разве могут быть у одного человека столь ярко выраженные черты победителя — высокие скулы, глубоко посаженные глаза, орлиный нос, твердый подбородок? Это ж просто Бонапарт какой-то! Ахиллес без черепахи!

Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Но даже не попыталась вытереть их, и ее платочек, забытый, лежал на столе. Это были слезы радости, восторга, неповторимого женского счастья.

— Милый! — прошептала Маша.

— Милый…

— Милый мой Сергей Леонидович…

Именно в эту минуту Маша поняла: она влюблена. И конечно, же, любима! Да так, как еще не случалось ни в ее жизни, ни в жизни подруг. Счастливо, бесповоротно и, разумеется, навсегда.

10. ЯНТАРНАЯ ШКАТУЛКА

Но вот минул день, за ним второй и третий. Капитан у Апраксиных более не появлялся, и, судя по тому, как надолго стал отлучаться папенька, у них теперь были неотложные общие дела.