Роковые таблички (СИ)

Ворота распахнулись с пугающим лязгом и громыханием, и поглотили вереницу согнувшихся под тяжкой ношей людей. За бетонным забором тут же раздался восторженный клич множества голосов. Оказавшись внутри, за воротами, Максим увидел множество женщин и детей, восторженно вопящих при виде богатой добычи. От забора также доносились приветственные крики – их испускали вооружённые мужчины. Они сидели на расставленных вдоль бетонной ограды конструкциях, грубо сколоченных из досок наподобие строительных козел.

Максим с огромным облегчением сбросил под навес мешок, и, потирая взмокшую и онемевшую спину, ещё раз внимательно осмотрелся. Ну так и есть – бывший пионерлагерь: одноэтажные жилые корпуса, столовая, площадь со шпилем флагштока. Часовые вдоль забора стояли через каждые десять метров. Вооружение их поражало своим разнообразием: охотничьи ружья и карабины, автоматы армейские и короткоствольные милицейские. Один мужик деловито крутил на пальце допотопный наган, какие носили раньше сторожа-вахтёры на заводах и фабриках.

Максим улыбнулся, про себя подумав: «Они бы ещё с рогаткой часового поставили. А, похоже, не очень спокойно им тут живётся, раз забор столько народа охраняет».

Его мысли были прерваны зычным гласом Ведущего. Именно гласом, не голосом – настолько мощно звучал он над головами собравшихся, заглушая их разноголосое бормотание.

- Братья и сёстры! Все, кроме часовых, собирайтесь в храме. У меня есть несколько важных сообщений.

Народ потянулся к зелёному дощатому павильону. Максим по виду здания сообразил, что до объявления его храмом оно успешно служило актовым залом или клубом. Внезапно, Максима грубо пихнули в спину.

- А тебе что, особенное приглашение требуется?

Максим обернулся и совершенно не удивился, увидев ухмыляющегося Топора.

- Слушай, Топор, ты чего, думаешь, что сможешь меня всё время пинать? Ведущий же велел меня в живых оставить. Значит, убить меня ты не сможешь – хозяина своего побоишься. А раз так, в следующий раз я твой огромный клюв набок сверну, если ещё до меня дотронешься. Так что, впредь повежливей будь, - сказав это, Максим пошёл догонять остальных, оставив трясущегося от бешенства Топора переваривать сказанное.

Люди плотно набились в сумрачное помещение, у одной из стен которого была устроена невысокая сцена. Задняя стенка сцены была внатяг обита белой тканью, которая прежде, по всей видимости, использовалась в качестве киноэкрана. Теперь же на её фоне раскорячилось огромное ветвистое дерево, необычной формы ствол которого, при наличии воображения, можно было сравнить очертаниями с фигурой человека. На стволе дерева умелой рукой были искусно вырезаны суровые глаза и разинутая пасть с огромными зубами. Ветви были украшены разноцветными лентами и искусственными цветами.

На сцене появился Ведущий. На этот раз он облачился в чёрный балахон до самого пола, похожий на судейскую мантию. Встав на краю сцены, он простёр руки в сторону зала, и заполнил его своим мощным, раскатистым голосом.

- Братья и сёстры! Сегодня мы вернулись со знатной добычей. Теперь у нас ещё больше еды, и предстоящей зимой нам не грозит голодная смерть. А всё почему? Не потому ли, что мы уважительно относимся к лесам, и почитаем их божественных защитников – Леших. Они устали терпеть, как неразумные люди истребляли леса, и пришли показать свою силу.

Многие думали, что они пришли, чтобы уничтожить род людской. Но я, получивший от Леших тайное знание, говорю вам – они пришли очистить его. Отныне мир будет иным, и я приведу вас на новую землю, как слуг леса и хозяев над неразумными людьми, - на этих словах Ведущий плавно, по-дирижёрски, взмахнул руками, и по залу пронёсся восторженный хор:

- Слава Лешим, да будет Новый мир!

Ведущий ещё раз махнул руками, будто поставив знак восклицания в конце хоровой речёвки, и продолжил:

- Но не только едой благословило нас сегодня моё предвидение. С нами пришёл человек. Его имя – Максим, и отныне он становится нашим братом.

Максим поймал на себе множество взглядов и подумал: «Ну вот, попал в секту. А я, вообще-то, никакого желания становится ещё одним «братом»-идолопоклонником не изъявлял. Ну и придурки». Последняя мысль была вызвана одинаково благостным, и каким-то дурашливым, выражением лиц собравшихся. Ведущий же продолжал вещать:

- Все мы знаем, что стать одним из нас достоин лишь тот, на ком есть «печать Лешего». И сейчас Максим испытает счастье священного касания.

Максим заметил, как ближайшие к нему люди слегка попятились от него. «Ох, не нравится мне это», - успел подумать он, когда его грубо схватили за руки, и навзничь бросили на пол. Лишив возможности пошевелиться, ему расстегнули на груди куртку, оттянули свитер и футболку. Максим почуствовал кожей груди нестерпимый жар, и ощутил запах дыма. Тут же, нестерпимая боль заставила его вопить и извиваться по полу – к его груди прижали тлеющий сучок с множеством веточек, прижав его дополнительно кирпичом. Ноздри наполнил дразнящий аромат горелой плоти.