Роковые таблички (СИ)

― Ребята, так вы и меня поймите: три дня ничего не жрал. Я ведь водку то надеялся на еду поменять. Вот если бы… ― Максим красноречиво кивнул в сторону фуры.

― Кстати, а что там у вас?

Солдаты обменялись взглядами, и дружно расхохотались, без злости, а так, от приподнятого алкоголем настроения.

― А ты, змей, мужик – издалека зашёл. А, кстати, там крупа в мешках да тушёнка в жестянках. А сколько бы ты в обмен на водку взять хотел?

― Семь, нет, десять банок тушёнки.

Тот солдат, что говорил больше остальных, обратился к своим:

― А что, может и правда, уважим человека? Я думаю, пропажу пары упаковок не сразу заметят?

Парни согласно закивали в предвкушении пирушки. Старший положил руку на плечо Максиму:

― Давай, неси водку, а мы пока вытащим для тебя тушёнку. Там в каждой коробке по двадцать жестянок. Ты парень хороший – двух коробок тебе надолго хватит.

Максим задрожал от радости и удивления, но, стараясь не испытывать неожиданную щедрость солдат на долговечность, тут же бросился наверх за оставленными бутылками.

Превозмогая одышку он очень скоро стоял перед фурой, сжимая в руках стеклотару с горячительным. Две картонных коробки уже стояли на асфальте. Максим сунул бутылки солдатам, а сам кинулся к картонным ящикам. Попытка поднять сразу обе коробки успехом не увенчалась – уж очень тяжёлыми они показались, измученному голодом и долгой дорогой, человеку. Максим минуту плясал вокруг картонной колонны, пытаясь ухватиться и так, и этак, но, в итоге, решил перенести ящики по одному.

Поднимаясь по склону, он убедился в верности этого решения – подъём с грузом был настолько труден, что если бы ему на коробку положили, ну, хотя бы ещё одну банку тушёнки, он точно кубарем скатился бы на дорогу. Максим, добравшись с передышками до верхнего края насыпи, с облегчением опустил коробку, будто набравшую лишний десяток килограмм за время подъёма, на землю.

Немного передохнув, недоверчиво оглядываясь на пирующих охранников, Максим подобрал массивную сухую палку, и принялся углублять ямку, в которую до того прятал водку. Грунт, на счастье Макса, был достаточно податливый, но к тому времени, как яма приобрела нужные габариты, пот, тем не менее, крупными градинами выступил на лице и пребольно разъедал глаза.

Утерев лицо, мужчина опустил коробку с консервами в тайник, завалил землёй, и присыпал сверху ветками. Собрав поблизости булыжники, что покрупней, он выложил рядом небольшую пирамидку, чтобы самому можно было потом обнаружить собственный схрон. Содержимое второй коробки Максим решил рассовать по карманам, и загрузить в мешок, который сделает из своей куртки. Этого ему надолго хватит. Надолго – это до того времени, как он отыщет свою любимую.

«Надо, кстати, спросить – не известно ли им чего о том, куда уходили люди с электричек», ― подумал Максим, спускаясь к дороге. Вслух он, однако, крикнул, обращаясь к солдату, прильнувшему к горлышку переданной ему по кругу бутылки:

― Смотри, не лопни, кутила!

Но тот, будто назло его шутливому предостережению, взял, и…в ту же секунду лопнул. Да, именно так – его лицо, вместе с бутылкой, лопнуло с громким чавкающим звуком, раскрывшись, наподобие кошмарной розы с белыми вкраплениями костных осколков. Зрелище было настолько фантастическим и необъяснимым, что все застыли в полнейшем изумлении. Но когда у второго охранника в груди появилась окровавленная воронка, Максим плашмя бросился на землю. «Снайпер», ― тревожным красным светом промелькнуло в голове.

Максим никогда не видел вживую результатов работы снайпера, но смотрел телевизор, читал газеты, а потому не сомневался в том, что именно меткие выстрелы стали причиной фатальных изменений в облике охранников. Максим плотнее вжался в землю, понимая, что может стать следующей мишенью для невидимого стрелка – тот вряд ли догадается, что он не имеет к солдатам и грузу никакого отношения.

Максим уловил встревоженным ухом ещё несколько отдалённых хлопков. Ещё были слышны звуки падающих тел, потом осторожные шаги. Максим лежал не шевелясь, наивно полагая и надеясь, что на него не обратят внимания. Но круглый кусок горячего металла, с силой вдавленный ему в затылок, заставил распрощаться с этими надеждами.

От горячего ствола, жгущего кожу головы, шёл плотными волнами запах пороха с небольшой примесью палёных волос. Дуло ещё сильней упёрлось в затылок, когда раздался скрипучий голос:

― Попробуешь встать, я тебе башку прострелю, и мозги будешь свои из земли выкапывать. Так, кто ты такой?

Глава 6 Секта. След теряется

― Максим... П-полыхаев, ― не очень членораздельно назвался, лежащий лицом в землю человек.

Тот, кто прижимал к его затылку дуло винтовки, ярился всё больше:

― Да, плевал я на то, как тебя зовут. Ты кто такой, говорю? Из охраны? А форму, постирал что-ли?

― Из какой охраны? Я хотел еду у солдат выменять – иду издалека, и уже не жрал два дня. Слушай, да убери ты ствол, дыру в затылке просверлишь, ― Максим попытался повернуть голову, но нажим на затылок усилился.