Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора

— Привезите книги.

Ее любовь к изучению языков, чтению и поэзии была известна всем, Сулейман в письмах даже в шутку укорял любимую, что изведет во дворце всю бумагу на письма к нему.

Такой ответ не мог не поразить султана, а сама юная женщина (ей было-то пятнадцать!) — не запасть в сердце Повелителя правоверных навсегда. Нет, это еще не была полная победа, Роксолана оставалась одной из… даже побывала после того в опале, но султан уже раз за разом нарушал ради нее неписаные обычаи гарема.

Вот это примечательно: нарушал только неписаные — законы шариата или самой империи Сулейман ради Роксоланы не нарушал и ни один из них не отменил. Этого почему-то упорно не замечали ее ненавистники, не замечают и ныне. Не было закона, запрещающего султану брать на ложе ту, что уже родила сына, это его воля. Не было закона, запрещающего жениться на бывшей рабыне, дав ей волю. Не было закона, запрещающего предпочитать одну женщину остальным, если они не жены. Но женой была только Роксолана, потому султан имел право любить только ее.

Но за что же любил Сулейман Великолепный свою Роксолану?

Не хочу, чтобы сложилось впечатление, будто Роксолана была белой и пушистой, просто образцом добродетели, нет, она была не менее жестокой, чем остальные.

Не менее, но и не более.

В гареме нельзя выжить лапочке, наивно хлопающей глазами, если только эти взмахи ресниц не мастерская игра. Гарем — это клубок змей, и если не будешь шипеть громче остальных и запас яда иметь достаточный, тебя обязательно укусят первой. Возможно, сейчас, когда женщины стали самостоятельными, это не так, но в XVI веке женщина самостоятельно жить могла с трудом, тем более женщина, воспитанная за высокими стенами султанского гарема на полном, так сказать, султанском обеспечении.

Чтобы выжить в гареме и спасти жизни собственных детей, нужно было быть достаточно стойкой и далеко не всегда праведной. Это не оправдание, это констатация факта.

Откуда такое убеждение?

Просто сотни красавиц, добивающихся внимания одного-единственного мужчины, не могут не соперничать. Конечно, и среди этих красавиц находились те, кто не ставил задачи-максимум стать кадиной, но наверх выбирались и там задерживались только те, кто ставил. И чем выше получалось добраться, тем жестче и опасней становилась конкуренция, потому что гезде много, икбал куда меньше, а уж кадины и вовсе четыре…

И красоток, которым доверено тереть султану спинку или подносить шербет, тоже дюжина.

Конкурс покруче, чем в театральный ВУЗ или на нынешних конкурсах красоты. Плечиками приходилось толкаться нешуточно, да и прочие гадости делать тоже. А еще следить, чтобы гадость не сделали тебе.

Была ли Роксолана умней других красавиц?

Наверное, нет, умненьких, вернее, хироумненьких было много, в султанский гарем не брали не только некрасивых, но и глупых. Но ум большинства была заточен на борьбу между собой, на склоки и сплетни, совершенно неинтересные султану.

То, что Сулейман взял на ложе Роксолану, заинтересовавшись чем-то помимо внешности, могло быть просто везением. А вот то, что она завоевала сердце султана навсегда, — ее заслуга, какие бы сплетни о Роксолане ни ходили.

Чтобы четыре десятилетия удерживать внимание одного из самых умных и образованных людей своего времени, мало быть красивой игрушкой, надо и самой чего-то стоить. Ни одна любовница ни у одного правителя не держалась так долго, как бы ни была хороша собой и даже умна, рано или поздно умный мужчина терял интерес к глупой женщине, у Сулеймана же этот интерес, судя по всему, даже возрастал. Было почему?

Вести активную общественную деятельность и помогать султану в управлении империей (она принимала послов) Роксолана начала фактически после смерти Ибрагима-паши. Можно сказать, что Сулейман в тоске от содеянного просто попытался заменить друга подругой, но даже при таком раскладе он выбрал не Махидевран или Гульфем, рядом оказалась Роксолана.

С середины тридцатых годов она все чаще упоминается посланниками разных стран, прежде всего Франции, которая начала активно налаживать отношения с Османской империей. Обычно это ставят в заслугу убитому Ибрагиму: мол, он незадолго до своей гибели договорился с французами о тесном сотрудничестве, султану оставалось лишь следовать определенным разумным визирем курсом.

Тогда Ибрагим предатель втройне, потому что, договариваясь с французским королем Франциском, он одновременно тайно связывался с императором Карлом, делая это за спиной султана. Сам Сулейман слишком ответственно относился к своему обещанию, даже если оно дано гяурам — неверным. Он не нарушил слова, данного Франциску, и не стал обещать мира Карлу даже после того, как сам Франциск нарушил свой договор.