Роксолана. Страсти в гареме

Вершится в мире все по божьей воле,

Хоть Бог один и нету Бога боле,

Но человек не менее, чем Бог,

Источник хлеба он, добытчик соли.

Бог – человечий сын, и человек велик.

Все создал человек и многое постиг.

Все в мире – человек, он – свет и мирозданье,

И солнце в небесах есть человечий лик [27] .

И еще много подобных стихов.

– Почему я нигде не встречала их? – спросила Роксолана.

– Они не проникают во дворцы, хотя вся вселенная наполнена их музыкой.

– Кто-нибудь их записывал?

– Да, ваше величество. При султане Баязиде Ахмед Харави почерком талик переписал весь диван Насими. Я нашел рукопись в этом книгохранилище.

– Почему же никогда не давали мне читать этих стихов? Мне казалось, что я перечитала всех поэтов.

– Моя султанша, вам давали только рукописи, завернутые в шелк, то есть самые ценные. Диван Насими хранился незавернутым, как все малоценное.

– Но ведь вы утверждаете, что он великий поэт?

– Моя султанша, вы можете убедиться в этом, если разрешите вашему рабу Лятифи прочесть хотя бы одно стихотворение Насими от начала до конца.

– Читайте, – велела она.

Старик начал читать такое, от чего вздрогнула душа Роксоланы. Никогда не слышала она таких стихов и даже в мыслях не имела, что человек может написать нечто подобное:

В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь.

Я суть, и не имею места, и в бытие я не вмещусь.

Все то, что было, есть и будет, все воплощается во мне.

Не спрашивай! Иди за мною – я в объясненье не вмещусь.

Вселенная – мой предвозвестник, мое начало – жизнь твоя.

Узнай меня по этим знакам, но я и в знаки не вмещусь.

Я самый тайный клад всех кладов, я очевидность всех миров.

Я, драгоценностей источник, в моря и недра не вмещусь.

Хоть я велик и необъятен, но я Адам, я человек,

Я сотворение вселенной, но в сотворенье не вмещусь.

Все времена и все века – я. Душа и мир – все это я,

Но разве никому не страшно, что в них я тоже не вмещусь?

Я небосклон, я все планеты, и Ангел Откровенья я.

Держи язык свой за зубами, и в твой язык я не вмещусь.

Я атом всех вещей, я солнце, я шесть сторон твоей земли,

Скорей смотри на ясный лик мой: я в эту ясность не вмещусь.

Я сразу сущность и характер, я сахар с розой пополам,

Я сам решенье с оправданьем, в молчащий рот я не вмещусь.

Я дерево в огне, я камень, взобравшийся на небеса.

Ты пламенем моим любуйся, я в это пламя не вмещусь.

Я сладкий сон, луна и солнце. Дыханье, душу я даю:

Но даже в душу и дыханье весь целиком я не вмещусь.

Старик – я в то же время молод, я лук с тугою тетивой,

Я власть, я вечное богатство, но сам в века я не вмещусь.

Хотя сегодня Насими я, я хашимит и корейшит [28] ,

Я меньше, чем моя же слава, но я и в славу не вмещусь [29] .

Лятифи задыхался, пока читал стихотворение. Роксолана подвинула ему чашу с щербетом.

– Какова судьба Насими?

– Он убит за вероотступничество, ваше величество.

– Когда и как?