Роль

Кабина быстро шла вниз, стали отчетливо видны остро заточенные стальные штыри, установленные на дне лифтовой шахты.

— Ой, как страшно, Павлов! — вскрикивала она. — Ой! Мы упадем сейчас!

— Прекрати выть! — рассердился Бежин. — Обними меня, попытаюсь перехватиться.

Илзе обхватила его за шею, он отпустил ее, пытаясь дотянуться до кнопок.

— Ой! — Она всем телом прижалась к нему, лица их сблизились. — Держись, пожалуйста, любимый. Я только тебя нашла. Я не хочу тебя потерять!

Остановить кабину ему удалось только когда до смертоносных пик оставалось совсем немного, они почти лежали на них. Соседи помогли им выбраться на площадку. Бежин осторожно повел Илзе вниз. Она была в полуобморочном состоянии.

Боевики Павлова ворвались в диспетчерскую.

— Всем на пол, руки за голову!

Они опоздали. Женщина-диспетчер давно лежала на полу связанная с кляпом во рту.

— Что это такое?! — возмущалась соседка. — Это безобразие! Куда только префектура смотрит?

Чиновник префектуры с портфелем и среднестатистическим лицом стоял в сторонке.

— Лифты — не наша епархия, — оправдывался он.

— Да вы посмотрите?! — соседка показала вниз. — Это же настоящая волчья яма!

— Странно, эти штыри мы заказывали для ограды мусорных контейнеров, сказал Левко. — Ребятишки, наверно, озорничают.

— Ничего себе, ребятишки! — не унималась соседка. — Ничего себе озорство!

Бежин влетел в театр, побежал по лестнице вверх. Вахтерша проводила его удивленным взглядом.

— Хорошо, что ты пришел, — обрадовался Савинов. — Я уже заказал декорации.

— Какие декорации?!

— Арматуру, — объяснил Савинов. — Помнишь, Гамлет говорит, что Дания тюрьма? Так вот, вся декорация будет представлять собою тюремную решетку из заточенных стальных штырей. Здорово?

— К черту декорации! Меня только что убивали по-настоящему!

— А что ты хотел? — сказал Савинов. — У тебя такая роль. Ты сам ее выбрал.

— Ты хочешь сказать, если по сюжету меня должны убить, так я должен умереть?

— Если не выживешь. Спектакль ставишь ты. Ты назначил себя на роль коммерсанта?

— Ну.

— Вот. Нужно оплатить счет за арматуру…

— Да, подожди ты с арматурой. Что мне делать? — Савинов подумал.

— Проси больше денег.

— Ты считаешь, жизнь покупается за деньги?

— Сейчас все за деньги покупается. Вопрос только в количестве. Гертруда очень много просит, а другую я себе не представляю. Да и костюмы хотелось бы заказать пристойные.

— Да пошел ты! — Бежин выбежал за дверь.

— Когда ты сможешь приступить к репетициям? — вслед ему крикнул Савинов.

Илзе подняла Широкова с постели. Он вышел в гостиную заспанный, в халате.

— Что случилось?

— Зачем ты это сделал?! — набросилась Илзе.

— Что сделал? — не понял Широков. — Ты сядь, успокойся и расскажи все по порядку.

Илзе взяла себя в руки.

— Ты, конечно, мог и не знать, а эти люди неразборчивы в средствах. Но так жестоко, бр-р-р… — Она передернула плечами. — Так садистски даже фашисты партизан не казнили.

— Ничего не понял, — признался Широков. — Какие фашисты? Каких партизан?

— Я понимаю, — сообразила она. — Ты, конечно, ни в чем не признаешься. Хорошо. Тогда я скажу прямо — убийство надо немедленно отменить.

— Ага, — понял, наконец, Широков. — Значит, ты больше не хочешь смерти мужа?

— Не хочу.

— А как же Бетховен?

— Сейчас же останови их! — Илзе схватила телефонную трубку, протянула Широкову.

Широков взял трубку и положил на место.

— Останови… Ты не знаешь системы, дорогая. Это не так-то просто. Я уже отдал за него деньги.

— Сколько? Я верну тебе!

— Дело не в деньгах. — Он сально взглянул на нее, засунул волосатую руку под полу халата, непристойно, по-Павловски, почесался. — Помниться, ты пообещала сделать все…

Ее едва не стошнило.

— Фу… — Она брезгливо отвернулась.

— Кроме того, ты говорила, что я не будешь претендовать на основной капитал, и мне останется все. Согласись, мне совершенно невыгодно спасать твоего мужа.

Илзе с презрением посмотрела на него.

— Если Павлов погибнет, ты не получишь ни гроша, понял, мразь?! Я вышвырну тебя без выходного пособия!

Она выскочила из гостиной, хлопнув дверью.