Роль читателя. Исследования по семиотике текста

«Голова была большая, и кровь ручьями текла по лицу из раны на огромном лысом темени…

Бонд видел зубы в проеме рта, искаженного агонией и отчаянным усилием. Кровь скрывала глаза, которые, как был уверен Бонд, выпрыгивали из своих орбит. Бонд почти слышал, как большое нездоровое сердце стучало под серо-черной кожей…

Мистер Биг все плыл и плыл. Плечи его были оголены (наверное, одежду сорвало взрывом), но на толстой шее остался черный шелковый галстук, и он извивался позади головы, словно коса у китайца.

Встречная волна частично смыла кровь с глаз. Они широко раскрылись и безумно глядели прямо на Бонда. В них не было мольбы о помощи – было одно лишь физическое напряжение.

И в тот момент, когда Бонд заглянул в них, с расстояния всего в десять дюймов, глаза неожиданно закрылись, а огромное лицо исказилось гримасой боли.

“А-а-х”, – произнес искривленный рот.

Руки перестали колотить по воде, голова скрылась и тут же появилась вновь. Большое пятно крови расплылось по воде. Две узкие коричневые тени длиною по шесть футов каждая возникли из этого пятна и снова скрылись в нем. Тело человека дернулось вбок по воде. Половина левой руки показалась над водой. На ней не было ни кисти, ни запястья, ни часов.

Но большая реповидная голова со ртом, полным белых зубов, который разрезал эту голову почти пополам, была еще жива…

Голова вновь всплыла на поверхность. Рот был закрыт. Желтые глаза как будто все еще смотрели на Бонда.

Но тут из воды появилась морда акулы и направилась к голове; полуокружность нижней челюсти была открыта, так что зубы блестели на солнце. Раздался ужасающий хруст, вода завихрилась мощным круговоротом. Затем – тишина».

Такое демонстративное нагромождение ужасного имеет прецеденты и в XIX, и в XVIII в.: смертоубийство в финале, а перед тем – пытки и мучительное тюремное заключение (предпочтительно вместе с девственницей) – это «готический роман» чистой воды. Вышеприведенная цитата несколько сокращена: мучения мистера Бига тянутся дольше. Похожим образом Монах у Льюиса[307] умирал в течение нескольких дней, размозжив свое тело падением на острые скалы. Однако Флеминг описывает свои «готические» ужасы с аккуратностью и точностью ученого, используя конкретные образы – и большей частью образы вещей. Отсутствие часов на руке, которая частично откушена акулой, – это не просто пример мрачного сарказма. Это выявление сути через несущественное – прием, характерный для école du regard[308].

Теперь введем еще одну оппозицию, которая имеет отношение не столько к структуре сюжета, сколько к структуре стиля у Флеминга: оппозицию между повествованием о событиях жестоких и масштабных, с одной стороны, и повествованием о вещах мелких, увиденных бесстрастным взглядом, – с другой.