Роль грешницы на бис

Настала его очередь растеряться. Несколько долгих секунд висела тяжелая, напряженная пауза. Алла не отнимала рук от лица. Кис искал решение. Он мог бы и уйти, в конце концов, не хочет - не надо. Но останавливали две вещи: необходимость добыть информацию, важную для расследования четырех - нет, уже пяти! - убийств и невозможность оставить эту женщину в опасности, несомненно, грозившей ей.

Мягко, очень мягко он проговорил:

- Не уйду, Алла Владимировна, и не просите. Если я уйду, вас убьют. И очень вероятно, что не только вас, - мы не знаем, намечены ли преступником новые жертвы. Неужто вы всерьез думаете, что тот, кто попытался один раз, не возобновит свою попытку? Вам грозит опасность, и я не смогу отвести ее от вас, не узнав подробности. Они мне необходимы, нравится вам это или нет. Могу обещать только одно: дальше меня информация никуда не пойдет. Слово чести.

Измайлова не сразу отвела руки от лица, а когда отвела, Кис увидел, что на нем нет ни малейших следов слез. Только выражение изменилось: губы поджались, обнаружив морщинки вокруг рта, глаза смотрели на него с холодным ртутным блеском, сухую бледность кожи уже были не в силах скрыть пудра и румяна… Больше она не хотела ему нравиться, больше она не желала быть в его глазах все еще «той Измайловой», которая была бы сопоставима с нынешней. Перед ним сидела усталая и разочарованная женщина, которую придуманное ею самой затворничество давно лишило жизни и красок, воздуха и света.

- Хорошо, Алексей Андреевич, - проговорила она безучастно. - Да, все эти пятеро мужчин были моими поклонниками. И в свое время у меня была связь с каждым из них. Или, называя вещи своими именами, они были моими любовниками. Тем не менее я не вижу никакого повода для того, чтобы убивать их сегодня. Мне не известны никакие тайны, темные дела, к которым они могли бы быть причастны и которые могли бы послужить причиной для их устранения сегодня, спустя много лет. Это все, что я могу сказать.

- Позвольте, но в таком случае я не вижу, кому понадобилось покушаться на вас! Какая связь? Либо вы что-то знаете, либо…

- Либо связи нет, - закончила за него Измайлова. - Надо думать, что это был кто-то из своих, вхожих в дом.

- Вы не написали завещания, значит, материальный интерес отпадает. Ваши драгоценности, как вы сказали, достаточно доступны, чтобы их могли просто выкрасть, не покушаясь при этом на вас. Остается предположить, что у кого-то имеются к вам серьезные счеты. Какие? Кого вы так сильно обидели?

- Никого на моей памяти.

Нет, она решительно не собиралась помогать детективу! Верно Александра заметила: слишком быстро он разлакомился, убаюканный успехами последних дел. Здесь явно придется попотеть.

Кис глянул на часы: уже было за полдень, и ему требовалось срочно ознакомиться с подробностями убийства академика Сулидзе.

Условившись о встрече с Измайловой на завтра, он вежливо откланялся и вышел в яркий, искрящийся день раннего лета с облегчением, словно покинул уютный и комфортабельный склеп, прибежище, приспособленное для существования постмортем… [10]

***

Обстоятельства смерти академика не оставляли сомнений в том же авторстве. Поздним вечером он вышел из ресторана, где, по официальной версии для жены, присутствовал на банкете по случаю защиты чьей-то диссертации, а в реальности проводил приятный вечер тет-а-тет с одной из своих аспиранток, юной послушницей в храме научной и постельной премудрости, в котором академик был почтенным настоятелем.

Свою машину он не взял - собирался пить, - и после ужина они вдвоем с аспиранткой топтались на обочине, ловя частника. Видя хорошо одетого, слегка поддатого господина в компании молодой девицы, леваки заламывали цену немыслимую, в силу чего экономное светило науки предпочло отойти на несколько шагов от подающей не только надежды аспирантки, предоставив ей договариваться с леваками о цене. Несколько минут спустя ей удалось с блеском выполнить очередное задание разностороннего академика, и она обернулась, чтобы позвать его к машине… И увидела его, скрюченного, на земле. Он задыхался, громко пытаясь втянуть в себя воздух. Аспирантка кинулась было к леваку за помощью, но водила, увидев, как повернулось дело, вжал газ и был таков. Несколько прохожих притормозили возле тела, задавая идиотские вопросы с идиотскими, по большей части пьяными, ухмылками - в этот поздний час народ вываливался из ресторанов и прогуливался для моциону.

Взяв себя в руки, девушка наконец сообразила вызвать реанимацию. Поразмыслив мгновение, она отошла метров на пятьдесят от собравшейся вокруг академика кучки, поймала машину и покинула своего наставника, оставив его на попечение врачей, которые должны были явиться с минуты на минуту. Те и впрямь приехали очень быстро, но смерть обернулась быстрее: академик был уже мертв от удушья.