Роль грешницы на бис

Александра блаженно прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что мечтает только о сне. Кис забеспокоился не на шутку: это ж надо, какая промашка вышла!

Она приоткрыла хитрый глаз.

- Что, испугался, психолог доморощенный? Давай твою просьбу. Только коротко, я и впрямь устала ужасно…

***

Она согласилась, Сашенька, сокровище, - она не только согласилась, но и выдержала бой с редакцией, затребовав себе отгул. И вот они с Алексеем уже колесили по разбитым дорогам, сверяясь с картой, в поисках деревни Петюхи. Лил проливной дождь, дворники отбивали ритм, негромко играла музыка, и в машине было хорошо, уютно. Александра смотрела на дорогу, которую, впрочем, было едва видно, - Алексей иногда посматривал на ее дивный профиль (кому как, а ему - дивный!), думая о том, как это здорово, что рядом с ней любой кусок земного пространства превращается в дом… Потому что дом не там, где почтовый адрес и любимый шкаф, дом там, где она, Александра…

- Ты больше помалкивай, - напутствовала она его в машине, - предоставь вести разговоры мне. Ты не знаешь деревенских жителей. Они в любой момент могут закрыться, замолчать, сослаться на старость и плохую память, и хоть ты тресни, а больше слова не вытянешь. С ними надо очень ровно, осторожно, с уважением, без напора… А ты иногда как наскочишь, так до инфаркта можешь довести неискушенного человека… Короче, ты мой коллега, журналист, но твоя роль - в блокноте строчить да помалкивать!..

Петюхи, похоже, переживали свою эпоху ренессанса, как, впрочем, все ближнее и дальнее Подмосковье. Чуть на отшибе от старых изб хвастливо возносили свои этажи и заборы дорогостоящие кирпичные уродцы. Деревенский магазинчик был украшен рекламой пива и кока-колы, нелепо торчавшей на его кособокой витрине, как яркий клоунский колпак.

Они начали с ближайшего же к въезду дома, и уже через пятнадцать минут под очаровательную улыбку Александры прощались с разговорчивой хозяйкой, имея на руках список всех адресов деревенских стариков.

«Стариков». Кис поразился, как старо выглядят эти женщины за шестьдесят, ровесницы Аллы Измайловой. Аллу-то и пожилой с трудом можно назвать, а эти женщины были старухами.

- Нет, Алеша, не в кремах тут дело, - прокомментировала Александра, когда Кис поделился с ней своим наблюдением. - Вернее, далеко не только в них. Возраст в первую очередь в голове. Они себя считают старыми - и они таковы, каковыми себя считают. В городе, тем более в столице, люди воспринимают возраст иначе. Мои родители - Измайловой ровесники и тоже выглядят моложе своих лет, потому что в жизни участвуют, интеллект постоянно задействован, тело тоже в форме: зимой лыжи, летом бассейн… Этих же деревенским привычным мышлением вытеснили в положение стариков и старух - они ими и стали…

Старожилов в деревне оказалось мало: остальные куда-то разъехались, кто уже давно, кто относительно недавно к взрослым детям подался. Однако нашлись две старушки и один старичок, жившие здесь в то засушливое лето, когда бушевали лесные пожары. Кис любовался Александрой - как тонко, как уважительно вела она разговор с крестьянами, эта столичная штучка, эта интеллектуалка: не подлаживаясь под их уровень, она, однако, сумела их к себе расположить и вызвать их доверие.

- Как же, читал ваши статьи, - радостно суетился старичок, подставляя стулья важным гостям. - Вот честь какая! И что же вы хотите узнать, Александра Кирилловна?

Саша объяснила, что собирает материалы для биографии народной артистки СССР Аллы Измайловой. Книгу хочет написать…

- Очень я люблю фильмы с ней, - соглашался старичок, - всегда смотрел, как по телевизору шли. А вот нынче почти перестали показывать, все больше сериалы какие-то… А что же я-то могу вам рассказать? Я-то с какой тут стороны?

Выслушав объяснения Александры, старичок вздохнул:

- Жалко мне огорчать вас, да только ошибочная у вас мысль. Жила тут, верно, одна молодая женщина. Похожая на Измайлову, да не она! Анной ее звали. Мы с моей старухой, помню, решили было, что сама Алла Измайлова в нашей деревне поселилась! Ан нет, не она это была. Просто похожая, вот как… Да и что бы такой знаменитой актрисе в нашей глуши делать?

Кис с Александрой переглянулись. Она чуть приподняла одну бровь, он ей в ответ чуть прикрыл глаза. Но поняли они друг друга сполна.

- Неужто и впрямь у меня сведения неверные? - огорчилась Александра. - Ну надо же, а я так надеялась ваши воспоминания о народной артистке записать..

- Рад бы, - вздохнул старичок, - да вот петрушка какая…

- А что же за Анна такая? Фамилию ее помните?

- А не говорила она. Анна и Анна. Вроде из Москвы, да она не шибко разговорчивая была. Все больше так, «да-нет» отвечала…

- У кого жила?

- Да нету уже ее, Марь Федоровны, померла… Дети и дом продали, там теперь совсем чужие живут.

- А что же Анна эта делала тут?

- Свежий воздух ей занадобился да молоко козье. Брюхатая она была. На сносях.

И снова Кис едва заметно переглянулся с Сашей.

- А муж у нее был? - деловито спросил Алексей.