Роль идей и «сценарий» возникновения сознания

Так что мы вряд ли можем согласиться с тем, что на первых двух ступенях материя мозга мыслит (в общепонимаемом смысле). Она, эта материя, начинает мыслить с возникновением культуры, То есть только тогда, когда становится возможной перекодировка безмолвных нейронных образований (в их взаимосвязях между собой) в знаки культуры. И эти знаки сами по себе, имея собственное «звучание», – за счет проявления способности языка (речи), – тем самым озвучивают то, что происходит на уровне электрохимического нейронного взаимодействия. Вот это озвучение не только нам самим дает понять смысл и значение этого взаимодействия, но и позволяет нам делиться тем, что мы поняли сами с нашим окружением. И это общение может быть осуществлено только через посредство употребления общепонимаемого языка.

Так что нет перекодировки – нет и мышления как такового, а вместе с ним и сознания. Здесь главное – куда, на что направлен процесс нейронного взаимодействия:

– если он направлен на осуществление функционирования органов собственного тела, то здесь нет мышления – функционирование происходит на биохимическом (материальном) бессознательном уровне;

– если он направлен на удовлетворение инстинктивных потребностей в их истинном спонтанном виде, то и здесь мышления как такового не наблюдается – этот процесс, можно сказать, идет на автомате;

– а вот если мы перекодируем произошедшее в мозге в то культурное одеяние, чем может быть выражено это уже произошедшее на нейронном уровне, да к тому же этим выраженным мы собираемся поделиться с нашим окружением, то здесь мышление проявляет себя в истинном своем виде, а именно, в виде осознаваемом, осуществляемом посредством сосредоточения на предмете нашего мышления и слежения за логичностью его протекания.

Как видим, мышление без сознания невозможно. Оно, сознание, возникает на развилке направления мышления (как взаимодействия нейронов) в сторону его перекодировки в знаки культуры. В противоположном же случае, то есть в случае направления мышления (как взаимодействия нейронов) в сторону поддержания гомеостаза на уровне функционирования органов тела, сознание тонет в пучине бессознательного.

Итак, на вопрос, мыслит ли материя мозга, можно ответить тем, что она только этим и занимается. Правда, результат этого мышления может быть проявлен только через знаки культуры. Ничем иным проявлен он не может быть. Когда же мы не можем выразить нашу мысль – «мысль не пошла в слова» (Ф. Достоевский) – то, либо наша мысль еще не созрела до стадии своего выражения, либо не найдены были слова, которые могли бы ее выразить и оформить, то есть подобрать к ней достойное одеяние из слов и предложений.

2. Так каким же образом мыслит материя нашего мозга, если она все-таки мыслит? На первый взгляд, казалось бы, вопрос бессмысленный. Материя мозга способна лишь на электрохимическое взаимодействие (соединение) нейронов между собой посредством синаптических связей. Но когда же появляется то, что мы называем мышлением?

Повторимся в очередной раз: оно появляется тогда, когда возникает культура в виде языка (речи) – это, во-первых, а во-вторых – когда происходит перекодировка электрохимических связей между нейронами в знаки языка этой культуры. Знаки языка проявляют (выражают, «озвучивают») процессы, происходящие на безмолвном уровне взаимодействия нейронов. Они озвучивают и выражают «смыслы» и значения этих процессов через значения тех наименований (знаков), каждый из которых имеет свое «звучание» (в речи, в письме и т. д.). Вот это звучание и есть то, черезо что осуществляется коммуникация, будь она проявлена через речь, через письмо или через какие-либо общепонимаемые символы.

Так что материальное взаимодействие нейронов нашего мозга есть первая, базовая ступень возникновения мышления. Лишь за ней появляется следующая ступень, ступень перекодировки результатов безмолвного нейронного взаимодействия в имеющие «звучание» знаки нами наработанной культуры. Вот это подключение процесса культурного «озвучивания» и есть то, что мы назвали проявлением, выражением («материализацией») процессов, происходящих на безмолвном уровне нейронного взаимодействия и получения неких комплексов, ансамблей, которые можно проявить и получить нечто осмысленное.

Таким образом, у нас есть основание заключить: материя мозга мыслит, – только она это и делает! – но делает она это «беззвучно». А для того чтобы это «беззвучное» мышление зазвучало, понадобился язык. Он, язык, озвучивая те процессы, которые произошли (или происходят) на уровне нейронного взаимодействия, проявляет их, делает их понятными для нашего сознания, а вернее было бы сказать – осознанными. Вот этот процесс перевода нам еще (принципиально) непонятного в понятное и есть акт мышление. Но непременным условием возможности осуществления такого перевода является наше сосредоточение (на предмете мышления), которое мы ранее приравняли к сознанию, и без которого «преследование» смысла нашей мысли было бы невозможным.