Роль идей и «сценарий» возникновения сознания

4. В качестве наглядного примера раскрытия смысла нашей идеи рассмотрим процесс продуктивного мышления. Что мы делаем сразу же после того как в «поле» нашего видения, – которое мы не совсем обосновано называем сознанием – является инсайтная идея? Мы тут же отключаемся от всего того, что нас занимало ранее и сосредотачиваемся на раскрытии смысла этой идеи. Не сконцентрировав все наше внимание на этом смысле, велика вероятность того, что этот смысл самым незаметным и неожиданным образом «улетучится» из нашего сознания. И только после того как мы зафиксируем (выразим, проявим) этот смысл в знаках (наименованиях) какой-либо культурной системы, мы можем «расслабить» наше сосредоточение, поскольку эти знаки, будучи помещенными в нашу память, дадут нам возможность, в случае необходимости, вспомнить смысл нашей идеи.

Кстати сказать, что касается, опять же, продуктивного мышления, сама Природа подтолкнула человека (разумного) к обретению им сознания как сосредоточения на чем-либо, как

слежения за чем-то. В чем заключалась ее помощь? Скорее всего, в том, что, попав – в результате акта инсайта – из бессознательного в наше сознание, смысл идеи сразу же (автоматическим образом) заявляет о себе тем, что оказывается в фокусе нашего сосредоточения из-за того, что этому акту сопутствует достаточно внушительный эскорт указанных нами ранее неординарных ощущений: во-первых, интеллектуального удовольствия от понимания смысла внове явленной идеи, во-вторых, удивления от внезапности его явления, и в-третьих, уверенности в истинности, единственности и надежности этого смысла. Не будь этих ощущений, человек вряд ли бы сразу же зафиксировал свое внимание-сосредоточение

на раскрытии смысла внове явленной идеи. А отсутствие подобного внимания, как показывает опыт нашего собственного продуктивного мышления, чревато исчезновением (забвением) этого смысла.

В более тривиальных случаях, случаях нашего обыденного (а не продуктивного) мышления, сосредоточенность может быть вызвана такими ментальными (квалиативными) факторами как любопытство, интерес, увлеченность, страсть к познанию, жажда славы или наживы, любовь и ненависть, и много чего другого.

5. Теперь мы видим, почему нам понятнее ранее заявленное (см. 1. Предисловие к Разделу 1, пункт А) рассмотрение сознания – как сосредоточения – через акт инсайта, то есть через призму спонтанного возникновения смысла внове явленной идеи. Понятнее потому, что этот смысл, явившись из темени нашего бессознательного, вдруг каким-то «чудесным» образом сразу же оказывается в «луче»

сосредоточения нашего ума. (Сосредоточения на том смысле, который нам надо раскрыть до состояния развернутой мысли, где составляющие элементы идеи – исходные сущие, искомое сущее, подручное средство, Продукция – будут расставлены по своим местам). А оказавшись в этом луче, он, этот смысл, уже не может быть неосознанным (бессознательным). Отсюда яснее ясного – сознание само по себе не есть какая-то зона нашего ума (или мышления), попадая в которую все вдруг освещается. Оно, сознание, есть процесс ежесекундной концентрации нашего внимания,

а именно, постоянного сосредоточения на чем-либо, слежения за чем-то. И осознанным может быть лишь то, на что направлено наше сосредоточение. (На более глубоком уровне рассмотрения осознанным может быть лишь то, что подверглось перекодировке «безмолвного» нейронного взаимодействия в имеющие «звучание» знаки культуры).

В этой связи возникает вопрос роли памяти в осуществлении как мышления, так и сознания. Как известно, наша память задействована в каждом нашем сознательном умственном усилии. Спрашивается тогда, почему она самым непосредственным образом связана с нашим сознанием? Скорее всего, потому, что в самой памяти, в самой материи взаимосвязей между нейронами – как мы уже отметили выше – записаны следы ранее наработанных нами культурных знаков-наименований. А для того чтобы добраться до этих следов, мы, в первую очередь, должны найти (вспомнить) их (1), а затем, расшифровать их материальный код, иначе говоря, перекодировать в знаки культуры (2), а уже потом «вплести» их в ход любого нашего, даже самого незначительного рассуждения-мышления (3). И сделать это мы можем только в процессе сосредоточения на этих трех операциях.