Роль любимой женщины

Алексей думал о том, что Сергей ушел и как будто захлопнул с другой стороны дверь в его одиночество. Да, Алексей сейчас боится всего, но больше всего его пугает это внезапно возникшее одиночество. Рядом с Аленой, в их убежище на двоих, он как-то вдруг остался один. По-прежнему страстно влюбленный и жаждущий, по-прежнему любимый, Алексей кожей и нервами чувствует, что Алену как будто кто-то крадет. Дело не в том, что ее слабость и перенапряжение сейчас мешают их близости. Еще что-то мешает. Что-то грозное. Алексей, феноменально здоровый физически человек, так понимает термин «больное сердце» — это сердце, которое слишком любит.

Часть шестая Предательство

Глава 1 Полина

Толстый человек в сильных очках и с жидкими прядями волос, спадающими на широкий лоб, мокрый от испарины, внимательно перечитал то, что набросал только что на большом листке бумаги от руки. Протянул текст Полине.

— Перечитайте, пожалуйста, очень внимательно, не торопясь.

Полина взяла бумагу и заметила, что ее пальцы дрожат. Она положила лист перед собой на стол, выпрямилась и сжала руки на коленях. Так она и читала текст.

— Все верно, Степан, — проговорила она, прочитав последнее слово и не дав себе ни минуты для размышлений. — Можно работать.

Адвокат снял очки и почесал переносицу.

— То есть вы отдаете себе отчет, на что мы идем. Вы отказываетесь от собственной подписи под соглашением, регламентирующем встречи вашего мужа с детьми. Следующий пункт. Вы отказываетесь от денег, подарков и любой помощи бывшего мужа, которые выходят за рамки установленных законом алиментов. Следующий пункт. Вы собираетесь навсегда запретить мужу видеться с детьми при любых условиях и именно поэтому обращаетесь в суд с просьбой лишить его отцовских прав. И следующее положение. Суду будут предоставлены доказательства аморального поведения мужа, по вашим понятиям, не соответствующие ценностям вашей семьи. Все так? Вы действительно это сделаете?

— Конечно. Что вас смущает, Степан? Я же вижу: вас что-то смущает.

— Да не меня… Доказательства, Полина. Это значит, вы выставляете на всеобщее обозрение детали чужой частной жизни. Ведь дело именно в этом. У вас нет доказательств того, например, что ваш муж снимает проституток или покупает детей для сексуальных утех. Вы хотите открыть всему свету его личную жизнь. Он имеет на нее право по всем законам, но в любом случае ущерб репутации обеспечен. Это скандал.

— Вы считаете, его не лишат родительских прав?

— Практически уверен в этом. Нет оснований. Миллионы отцов живут в повторном и следующих браках, в том числе и гражданских. Но в его положении, при его должности, это серьезный удар. Особенно в свете профессии его любовницы, этого странного фильма, о котором так много говорят. Это зеленый свет травле, извините за столь жесткое определение.

— Не понимаю, почему меня это должно волновать. Мое дело — резко и окончательно прервать его отношения с детьми. Все остальное — это его проблемы. Он на это пошел.

— Конечно. Я не являюсь ни его адвокатом, ни сочувствующим ему лицом. Я — ваш представитель. И думаю исключительно о ваших интересах и интересах ваших детей. Вы отдаете себе отчет в том, что ухудшаете их положение?

— Я считаю: оно того стоит.

— Вы отдаете себе отчет, что ваш бывший муж — влиятельный человек и может нанести ответный удар? Он может принять решение — бороться с вами. У вас разные весовые категории, мягко говоря.

— Отдаю себе отчет во всем. Я — мать, и это очень меняет наши весовые категории. И потом, если удар по его репутации будет достаточно сильным, если мое заявление всего лишь зеленый свет — так пусть это случится. Может, ему будет не до борьбы. Не так ли?

— Наверное, так, — задумчиво произнес адвокат. — Это серьезная, боевая позиция. Я даже почувствовал себя на переднем крае большого военного сражения.

— Бог нам в помощь, — сурово сказала Полина. — Идите, Степан. Оплата ваших услуг не будет зависеть от ухудшения финансового положения нашей семьи. Да, начинайте смотреть фильмы с участием любовницы Алексея. Выбирайте нужные для такого процесса эпизоды.

— Интересный может быть процесс, — задумчиво пробормотал адвокат. — С картинками. Не будет отбоя от публики.

Когда адвокат вышел, Полина долго сидела, по-прежнему с прямой спиной, жесткими, плотно сжатыми губами. Потом подняла телефон и позвонила:

— Я запустила это. Аминь.

Глава 2 Первая жертва