Роль морских сил в мировой истории

Позиции, занятые собственным кораблем Сюффрена и Hannibal, позволяющие им вести огонь с обоих бортов, – другими словами, развить наибольшую силу, – являются плодом блестящего расчета. Коммодор максимально использовал выгоду, полученную от эффекта внезапности и от беспорядка в эскадре противника. В результате такого беспорядка, согласно оценкам англичан, два их 40-пушечных корабля не смогли участвовать в сражении – обстоятельство, компрометирующее Джонстона и оправдывающее расчеты Сюффрена на атаку. Если бы он получил поддержку, на которую вправе был рассчитывать, то уничтожил бы английскую эскадру. Но и без этого он спас в гавани Прая Капскую колонию. Неудивительно поэтому, что французский двор, несмотря на его традиционную морскую политику и дипломатические затруднения в связи с нарушением португальского суверенитета, был вынужден искренне и великодушно признать энергичность действий Сюффрена, столь нехарактерную для французских адмиралов.

Упоминалось, что Сюффрен, наблюдавший осторожные маневры д'Эстена в Америке и служивший во флоте в годы Семилетней войны, приписывал отчасти неудачи французов в морской войне внедрению тактики, которую заклеймил как ширму для трусости. Но результаты боя у Прая, по необходимости происшедшего без предварительной договоренности с капитанами эскадры, убедили его, что такая тактическая система и метод имеют право на существование[161]. Разумеется, последующие тактические комбинации Сюффрена были отрегулированы в высшей степени, особенно его первые операции на Востоке (потому что он, видимо, снова отказался от этих комбинаций в дальнейших сражениях из-за разочарования недисциплинированностью или непрофессионализмом своих капитанов). Но его выдающаяся заслуга состоит в ясном осознании того, что английский флот является воплощением британской морской силы, это подлинный враг французского флота, враг, которого следует атаковать всегда первым, когда есть хотя бы приблизительное равенство сил. Не закрывая глаза на важность тех конечных целей, которым постоянно подчинялись действия французского флота, он тем не менее отчетливо видел, что путь гарантированного осуществления этих целей заключался не в сбережении своих кораблей, но в уничтожении кораблей противника. Путь наращивания морской силы лежит не в обороне, а в нападении. Морская сила давала возможность решать проблемы на земле – по крайней мере, в регионах, расположенных вдали от Европы. Сюффрен имел мужество разделить такой взгляд англичан через сорок лет службы во флоте, который придерживался противоположного принципа действий. Но Сюффрен ввел в практику метод, еще неизвестный английским адмиралам того времени, за исключением, может быть, Роднея, а также большие, чем у Роднея, воодушевление и пыл. И все же он следовал этому курсу не под влиянием момента, но на основе четких взглядов, которых придерживался и выражал прежде. Как бы Сюффрен ни воодушевлялся из-за природного темперамента, в его действиях присутствовала твердость убеждения, выработанного работой интеллекта. Так, после неудачной попытки уничтожить эскадру Баррингтона у Сент-Люсии Сюффрен отправил д'Эстену письмо, в котором выразил недовольство неукомплектованностью вполовину экипажей своего и других кораблей, поскольку с них были взяты матросы для участия в атаке на английские войска. В том же письме он писал: «Несмотря на незначительные результаты канонад 15 декабря (направленных против эскадры Баррингтона) и неудачу наших сухопутных сил, мы можем еще надеяться на успех. Но единственное средство его достижения заключается в энергичной атаке на эту эскадру, которая ввиду превосходства наших сил не сможет сопротивляться, несмотря на поддержку их береговых батарей, огонь которых может быть нейтрализован, если мы возьмем неприятельские корабли на абордаж или бросим якоря у их буйков. При нашем промедлении они могут уйти… Кроме того, наш флот неукомплектован. Он не в состоянии ни двигаться, ни сражаться. Что станет, если прибудет эскадра адмирала Байрона? Что станет с кораблями, у которых нет ни экипажей, ни адмирала? Их поражение приведет к потере сухопутных войск и колонии. Давайте уничтожим эту эскадру. Английские войска, нуждающиеся во всем и находящиеся в стране с плохими климатическими условиями, будут вынуждены вскоре сдаться. Тогда пусть прибывает Байрон, мы будем рады его встретить. Думаю, не надо указывать на то, что для этой атаки нам нужны люди и планы, согласованные с теми, кто их будет выполнять».

В равной степени Сюффрен порицал неспособность д'Эстена захватить четыре поврежденных корабля эскадры Байрона после боя у Гренады.