Читаем Роль труда в процессе превращения человека в обезьяну полностью

Входит Марианна. Ее встречает сотрудник мин. госбез. (Генрих?). Марианна принимает его за пьяного хулигана. Он объясняет ей, что, пожалуй, она думает о мире лучше, чем он того заслуживает, ибо пьяный хулиган был бы для нее сейчас просто приятной встречей. Сотрудник объясняет ей ситуацию: оба они, в сущности, пойманы, но он имеет указание не арестовать их, а еще раз попытаться переубедить. Он настаивает на том, чтобы Марианна внушила Аркадию, как бесполезна их борьба и бессмысленно сопротивление. Марианна отказывается, ссылаясь на то, что Арк. ее не послушает. Сотрудник напоминает ей о том, что именно она убедила уже раз Аркадия [показать им часть II акта]. После тяжелых сомнений Марианна обещает сделать все от нее зависящее. Она обещает сегодня же ночью быть у идеолога, интересующегося ею не только в связи с вопросами идеологии. Появляется Аркадий. Сотрудник мин. госбез. исчезает.

Марианна с осторожностью начинает разговор на тему о капитуляции. Аркадий так далек от мысли об этом, что даже не понимает, о чем она говорит. Марианна смущена своей беспомощностью. Она чувствует, что в этой области их взаимоотношений ее возможности крайне ограничены. Входят американцы.

Аркадий лихорадочно возбужден. Он говорит о необходимости немедленно издать его памфлет (частично уже готовый) в Америке. Причем лучше всего издать как листовку. Он почти кричит строки из памфлета. Американцы просят его говорить несколько потише. Марианна робко намекает на то, что кроме памфлета было бы неплохо, если бы Америка подумала и о судьбе автора с его женой. Американцы переглядываются и улыбаются, встретившись именно с тем, о чем они незадолго до этого говорили. Возбуждение Арк. все возрастает. Он не обращает внимания на немую сцену американцев. Первый американец задает ему вопрос: "Уверен ли он в победе демократии над коммунизмом в будущей войне?" Аркадий отвечает: "Я хочу вернуться в Россию солдатом оккупационной армии с тяжелым черным ружьем и умереть в атаке на подступах к столице". "А победа?" - спрашивает собеседник. Аркадий не может ответить ничего определенного. "Для чего же вы тогда боретесь?" - спрашивает собеседник. Аркадий отвечает, что он больше верит в победу, чем надеется на нее, что потеря этой веры равна для него самоубийству.

Марианна начинает догадываться, что история с американцами неминуемо кончится катастрофой. Она твердо решает искать любой ценой примирения с идеологом.

В конце концов американцы предлагают Аркадию "открыть второй фронт на востоке", т. е. самому остаться в России, а книгу издать в Америке. Собственно, к такому решению вынуждает сам Аркадий, требующий немедленного издания своего памфлета и не соглашающийся ждать удобных обстоятельств для отъезда за границу. Решение Марианны становится совершенно твердым. Американцы уходят.

Марианна пытается убедить Аркадия в том, что затея американцев приведет их к гибели. Оказалось, что предложения сотрудников мин. госбез. о лаврах соблазнили ее больше тернового венчика. Она снова и более решительно возвращается к теме о капитуляции. Аркадий, несмотря на то, что всецело занят своими мыслями о памфлете и его отправке в Америку, наконец, начинает понимать, о чем говорит Марианна. Он поражен. Марианна испугана его реакцией. Она смущенно пытается убедить Аркадия в том, что он ее неправильно понял. В эту минуту в глубине сцены появляется сотрудник мин. госбез. (Генрих). Это напоминание Марианне о ее обещании быть у идеолога. Аркадий также замечает сотрудника. Он говорит, что сотрудник пришел его арестовать. Марианна тоже в глубине души уверена в этом. И тогда она, не простившись, убегает от Аркадия. Она пойдет к идеологу и сделает все, что он потребует от нее. Сотрудник подходит к Арк. Он говорит Арк., что дело его [страница оборвана].

Аркадий вскипает. Между ними начинается крупный разговор. В это время объявляется посадка. Перрон наполняется народом. Разговор Арк. с сотрудником превращается в шумную сцену. Вокруг них собирается толпа. Аркадий вскакивает на чемоданы. Он произносит горячую речь о свободе, демократии, тиранах и [войнах]. Толпа бросает в него камнями. Потрясенный первой встречей с народом, Аркадий вскакивает в вагон уходящего поезда. Вслед ему раздаются выстрелы.

Конец III акта.

* Вопросительный знак поставлен автором.

Акт IV

Ночь. (Рассвет.) Пригород [мрачной] угрюмой столицы. Медленно проступает сквозь низкие тучи рассвет. Появляются птицы, рыбы и гады. Вдали показывается человек (разведчик). Просыпается город. Все это происходит медленно и величаво, полное густой и сочной музыки.* Возникает симфоническая тема сотворения мира.

Глыбы железа и камня темнеют в предутренней дали. Из низкого весеннего перелеска выступает мощенная булыжником дорога. Железнодорожная насыпь в далекой перспективе пересекает дорогу. Далекие, задавленные туманом гудки паровозов. Как сквозь зажатые зубы, между зубчатым облаком прибиваются языки солнечного пламени. Остатки костра слева у просцениума. В глубине сцены справа вырисовываются блиндажи и укрытия военного расположения. Редкие выстрелы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия