Ролан Барт. Биография

Филипп Ребероль назначен его главой 2 августа 1946 года в возрасте двадцати восьми лет. Он олицетворяет перемены не только из-за своего молодого возраста, но и благодаря образу, созданному побегом из немецкой тюрьмы и деятельностью в Cвободных французских силах. Однако прибыл он в неблагоприятное время: коммунистическая революция стремится одновременно очистить румынский университет и «советизировать» культуру. До того как установился новый режим и была провозглашена Конституция марта 1948 года, объявившая Великое национальное собрание «высшим органом государственной власти», ему удается поддерживать высокий уровень активности и сохранить всех людей на своих постах. Для этого требовалась дипломатическая воля и связи. Благодаря давним тесным контактам с Францией французское присутствие в Румынии сокращается медленно, несмотря на неоднократные оскорбления. На студентов оказывалось давление, с тем чтобы они прекратили посещать институт. Выступление Пьера Эммануэля, которое должно было пройти в Брашове 7 ноября 1947 года, отменили, развивалась тенденция бойкотировать французскую культуру. С начала марта 1948 года директор Французского лицея был вынужден согласиться включить в учебную программу «культурно-образовательный элемент», который должен был контролироваться румынским советником по образованию: ни больше ни меньше как курс пропаганды. В этой сложной обстановке Барт приступает к выполнению своих функций библиотекаря, заменив Жермен Лебель, которую переводят в Алжир, куда она уедет только через полгода. Андре Годен, автор учебника по истории Французского института высшего образования в Румынии, утверждает, несколько преувеличивая, что Барт завоевал доверие своих коммунистических собеседников ссылками на марксизм[369]; однако к этому времени он опубликовал только две статьи в Combat и не входил ни одну партию. Но у него были и другие достоинства, такие как лекторский талант и компетентность в области музыки – и то и другое он эффективно использует все два года своей работы.

Французские библиотеки – в Бухаресте, Клуе, Яссах и Тимишоаре – были укомплектованы достаточно хорошо, несмотря на цензуру, которую Ребероль пытался тактически обойти. Он отмечает в докладе на ежегодном конгрессе 1948 года: «Я думал, что смогу попросить преподавателей свести цензуру к необходимому минимуму, то есть подвергать ей только книги, а не авторов (например, убрать „Возвращение из СССР“ Жида или отдельные тома „Людей доброй воли“ Жюля Ромена, но оставить другие их произведения)». В связи с этим Барт выступил с двумя инициативами, которые помогали ему успешно продлить работу библиотеки. В первые недели после прибытия он предлагает в первую очередь создать две отдельные библиотеки: научную и абонемент. «Научная библиотека», в основном медицинская и техническая, открыта до девяти часов вечера и каждый день принимает медиков и инженеров, большинство из которых – студенты. Барт же хочет развить сектор социальных наук, который пока намного беднее. Вторая библиотека, открытая по утрам, разрешает всем желающим брать книги на французском. Она оказалась очень популярна, и в обращении находилось около 1200 книг в месяц. Вторая инициатива состоит в том, чтобы возобновить лекции по музыке субботними вечерами – традиция института, которую он попытался возродить, сам читая большую часть лекций из цикла под названием «Некоторые проблемы музыкального языка». Многочисленная публика собирается на встречи, связанные с французской музыкой, которые проводились в гостиной на бульваре Дачия, 77. Он говорил о французской вокальной музыке, Равеле, Глюке, «Пеллеасе и Мелизанде», а также о французском шансоне (Эдит Пиаф и Шарле Трене)… На этих встречах прослушивают и обсуждают пластинки: «Реквием» Форе, «Дитя и волшебство» Равеля, «Жанна на костре» Онеггера и Клоделя. Иногда бывает живое исполнение. Некоторые лекции имели такой успех, что ему пришлось повторять их три раза, чтобы все могли послушать. Во время обострения кризиса, когда французское государство считало, что нет другого выхода, кроме как репатриировать весь персонал, Барта беспокоит этот растущий успех: «Люди не помещаются в гостиную, и я считаю этот успех опрометчивым. Я хочу разработать систему приглашений. Меня это тревожит; толпы слушателей делают нас уязвимыми»[370].