Ролан Барт. Биография

Эта легкость заметна и в том, с кем он встречается и куда ходит. После Марокко круг его друзей меняется. Барт начинает теснее общаться со студентами своего семинара, которых, в свою очередь, поражает сложившаяся вокруг него аура и то, насколько свободно он говорит обо всем. Начиная с 1972 года его самыми близкими друзьями, за исключением Андре Тешине, с которым он часто ходит в разные места по вечерам, становятся студенты. Эти группы могут до определенной степени смешиваться, но они разные: Барту не нравится «эпидемический» характер дружбы[970], ему нравится поддерживать разделенность разных пространств. «Друзья. Я всегда люблю быть один на один с другом, потому отношения других между собой могут меня ранить больше, чем отношения отдельного человека со мной»[971]. В 1972 году Барт через Анри Лефевра знакомится с одним из его студентов, Жаном-Луи Буттом: это знакомство станет одним из самых примечательных и длительных в эти годы. Основанные на зачарованности друг другом, эти отношения, которым нелегко дать определение на языке привычных чувств, – из тех, что называют необходимыми. Это, безусловно, любовные отношения, но такие, которые не зиждутся ни на страсти, ни на сексуальности, ни на ревности. Молодой человек с упорством ищет свой путь в литературе. Он пишет эссе с красивым названием «Разрушитель интенсивности», мучительное и темное, отрывки из которого он на раннем этапе дает читать Барту. Барт сошлется на него в своем курсе «Речь влюбленного» и будет хлопотать о том, чтобы оно было опубликовано в 1979 году в Seuil, несмотря на возражения некоторых редакторов. Ассистент профессора философии в Нантере, Жан-Луи Бутт в эти годы ищет свой голос среди множества языков эпохи: структурализм, психоанализ (особенно юнгианский[972]), поэтический авангард. Он очень красив, как видно на фотографиях семинара, особенно на той, что Барт включил в свой автопортрет (подпись: «…почти в дружеском кругу»): он так преображает сценку, что вспоминается Теренс Стэмп из «Теоремы» Пазолини. Барт ошеломлен этой красотой, вскоре он уже не может без нее жить. Он любит выходить с Буттом в свет, появляться с ним на публике. Жан-Луи Бутт часто бывает там же, где Барт. Он едет вместе с ним в Тунис в октябре 1975 года, в Нефту, Дворец Сахара, затем к Филиппу Реберолю в роскошную резиденцию французского посла в Ла Марсе. Он регулярно приезжает в Юрт, и Барт обсуждает с ним все, что пишет. Бутт часто выступает на его семинаре, делает странный доклад «Алмаз-молния» на коллоквиуме в Серизи. Он изумительный, странный, непроницаемый, неожиданный. Барт находит в нем что-то от Дезэссента, как показывает анекдот, приведенный в дневнике-картотеке: «Ж.-Л.: одной фразой в ресторане он деконструирует меню, шокировав официантов. Позавчера вечером у Прунье устрицы и гратен с устрицами, вчера в Balzar – желе с яйцом и устрицами, мороженое с кофе и кофе»[973]. Бутт публикует в Critique очень герметичную статью о книге «Ролан Барт о Ролане Барте»[974]. Марти так отзывался о нем: «Выступления Жана-Луи были непредсказуемы, это была та непредсказуемость, которую может себе позволить только мистическая робость, и Барт, как и все мы, был восхищен этими моментами чистой самоотверженности, когда, пускаясь на самые большие риски, он мог произвести своего рода радикальную поэтическую церемонию на краю пропасти»[975]. Через Жана-Луи Бутта Барт знакомится с Юсефом Баккушем, с которым у него складываются совершенно иные, но не менее важные отношения. Двое молодых людей вместе с другими живут в прекрасной квартире на улице Николя Уэля, рядом с вокзалом Аустерлиц, которая становится сценой для многих жарких дискуссий, часто затягивающихся допоздна. Там играют в игры, например в «правду», в murder party или в игру, придуманную Франсуа Флао, своеобразную монополию для интеллектуалов, в которую играют командами. Косяки передаются по кругу. Все пользуются щедрым гостеприимством Юсефа Баккуша, еда вкусная, много алкоголя. Барт ходит туда очень часто. Там он развлекается, скучает, уходит раньше других, но ему нравится теплая, праздничная, беспокойная компания его друзей.

У него часто складываются крепкие личные отношения со студентами: с Эвелин Башелье по прозвищу Аде и ее братом Жаном-Луи, Колетт Феллу и Шанталь Тома, вместе с которыми Барт снова начинает ходить в театр, с Рено Камю, которого он посещает вместе с Уильямом Берком, Эриком Марти и Антуаном Компаньоном. Многие оставили удивительные рассказы об этих годах дружбы с Бартом: Патрик Морье, Эрик Марти, Ив Наварр, Рено Камю, Нэнси Хьюстон, Колетт Феллу… Почти все признают, что Барт сыграл для них роль заступника и вдохновителя: Нэнси Хьюстон, например, говорит, что свой первый роман «Гольдберг-вариации» она написала после его смерти, вспоминая обо всем, что Барт ей дал. Ив Наварр тоже признает свой долг перед Бартом: