Ролевик: Рыцарь. Книга 1

После столь бурного дня и не мене бурной, но более занятной во всех отношениях ночи, я проснулся гораздо позже, нежели привык подниматься. Уставший не меньше изрядно потрудившегося тела, от избытка хлынувшей на него информации, мозг категорически отказывался реагировать на все сигналы здешнего аналога будильника, полностью игнорируя многократно продублированное им на разные голоса, требовательное 'Кукареку!'. Я хотел спать!! Сладко и безмятежно. Впервые за многие-многие месяцы, с того самого дня, как оказался в больнице… Может кому-то это покажется странным, но я совершенно не рефлексировал по поводу переноса в другой мир. Даже если на мгновение предположить, что все вокруг плод моего больного воображения, то и в этом случае я собирался наслаждаться жизнью, а не заморачиваться по поводу реальности происходящего. Не помню точно, кто и какими именно словами высказался по схожему случаю, но суть запомнил. И сводиться она к тому, что если что-то пахнет, как коньяк, выглядит, как коньяк и неотличимо на вкус – значит, вне всяких сомнений, коньяком и является. Пей и не выделывайся.

Ясен пень, со временем эйфория схлынет, накатит ностальгия, но все это будет еще не скоро. Если будет вообще… Откуда мне знать, может, уже завтра или еще сегодня заявиться господин академический профессор и снова втравит меня в какую-то историю. Как говаривал классик: 'Сегодня на Патриарших будет интересная история…'

Ощупав лежанку рядом с собой, я, к сожалению, никого не обнаружил, но несколько длинных золотистых волосков, на одеяле и подушке, замеченных при более тщательном досмотре, категорически настаивали, что уж настолько изощренным в подробностях бред не бывает. А если и бывает, то на вкусе кваса он не отразился. С удовольствием испив из кувшина, я бодро вскочил с лежанки и стал одеваться в гостеприимно предоставленную мне одежду. Длиннополая рубашка с зашнуровующимся воротником и чуть зауженные книзу штаны. Сафьяновые сапожки остались прежние, либо хозяева подобрали такую же пару.

И как только я оделся, в комнату вошел Любомир. Словно под дверью стоял, подглядывая в замочную скважину.

– Доброе утро.

– Не возражаю, – согласился я. – Сегодня уж точно, доброе. Не в пример вчерашнему пробуждению. И голова не болит, и рука… – я прикоснулся к месту ранения, но ни на плече, ни на ладони даже следа не осталось. Похоже, здешняя медицина может сто очков вперед дать той, что пользовала меня в прошлой жизни. – Да и вообще, во всем теле такая приятная легкость образовалась, что хоть взлетай.

– Это из-за образовавшейся в животе пустоты… То есть, от голода, – хохотнул рыцарь. – Сейчас поправим. Я как раз за тобой пришел. Матушка нас на завтрак приглашает.

– Умыться бы не мешало?

– Так вон же, таз и кувшин, – кивнул Любомир. – Или ты в речке искупаться хочешь?

– Благодарю, – я непроизвольно поморщился. – Вчерашних водных процедур мне надолго хватит.

– Чего хватит? – переспросил виконт.

– Не важно. Это я так… Ну, пошли. Неприлично заставлять женщину себя ждать, тем более – хозяйку замка.

Графиня Звенислава из рода Зеленых Вепрей ждала их в малом кабинете. Она чинно сидела на высоком кресле, чуть в стороне от небольшого овального столика, ломившегося под изобилием кувшинов и кувшинчиков, тарелок и полумисков с ломтями дышащего ароматом жареного мяса, слезящегося сыра, горки ломаного кусками хлеба, стопки горячих блинов и прочей снеди.

Хозяйка замка и графства одетая в платье из синего шелка, расшитое серебряными нитями, сплетающимися в волшебный паутинообразный рисунок и заколотое на плече неизменной розой, казалась собственным ожившим портретом, висевшем за ее спиной. Художник, изобразивший графиню, был настолько талантлив, что только благодаря резной раме и легкому ветерку, задувавшему сквозь открытые настежь окна и небрежно шевелящему прядку волос, удавалось отличить живую женщину от нарисованной на холсте. И еще я подметил, что та, на картине, более жизнерадостна, не так бледна…

– Рада видеть нашего гостя в добром здравии, – радушно улыбаясь, холодностью тона Звенислава сумела дать понять, что, несмотря на непринужденность, разговор предстоит важный. Потом указала жестом на накрытый стол и добавила. – Если кто еще не завтракал или уже успел проголодаться, не стесняйтесь, ешьте. Мужчины должны всегда быть голодны, и это нормально. Если не будете слишком громко хрустеть костями, то чавканье мне не слишком помешает, а вы не будете отвлекаться, поглядывая на стол. Прошлые недоразумения забыты, и поэтому пора обсудить будущее.