Роли леди Рейвен. Книга вторая

Томас, проявив недюжинную выдержку и великолепное воспитание, благополучно проглотил и рвущиеся наружу эмоции, и все, что хотел сказать в первую очередь, и при этом даже почти не скривился. А потом, чуть наклонившись ко мне, будто собрался поведать страшную тайну, доверительно сообщил шепотом:

— У вас ужасный характер, леди Эрилин.

— Я знаю, — тем же доверительным шепотом отозвалась я.

Мы оба чинно сдержали смешки за поджатыми губами и разошлись. Томас — прочь из дома, а я — навстречу показавшемуся в дверном проеме Кьеру.

— О чем это вы так мило шептались? — поинтересовался он, заключая меня в объятия.

— Томас высказывал восхищение моими многочисленными талантами и неоспоримыми достоинствами, — поведала я, поднимаясь на цыпочки, чтобы нежно коснуться губами гладкой щеки и потереться носом о подбородок.

— Вот как? У тебя есть достоинства? Почему я о них не знаю?

Я фыркнула и куснула герцога за шею, а потом еще раз, когда мерзавец и не подумал перестать смеяться.

— Ладно, ладно, я понял, что ты голодная. Идем ужинать.

Я хотела все же куснуть манящую смуглую кожу еще раз, для профилактики, ну и чтобы ощутить на губах знакомый солоноватый вкус, но Кьер увернулся и поймал мои губы поцелуем, от которого разом подкосились колени и закружилась голова. Казалось бы, мы уже столько времени вместе, но отчего-то захватывающая новизна ощущений никуда не исчезала, и я теряла голову от его поцелуев каждый раз, как в первый.

Думать об этом было приятно.

Я позволила увлечь себя в столовую и усадить за длинный, щедро накрытый стол.

— Ну, рассказывайте, леди Рейвен, — усмехнулся Кьер, пока лакеи нарезали и накладывали в тарелки запеченного в яблоках гуся. — Чем же таким вы были заняты все эти дни?

В голосе слышались легкие нотки ревности, и потому на мое лицо лезла непрошеная улыбка.

— Маньяка искали, ваша светлость! — отрапортовала я, по-солдатски расправив плечи.

— Нашли?

— Увы…

— Плохо, плохо искали, — пожурил Кьер голосом важного генерала, и мы оба рассмеялись, а герцог тут же сменил тон и участливо уточнил: — Устала?

— Немного.

Мне не хотелось с места в карьер заводить разговор, который обещал стать не самым приятным, но момент был подходящий, да и потом, может, лучше сразу разделаться с гадким и дальше просто наслаждаться вечером?

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить на этот счет.

Кьер сделал знак лакеям удалиться, подлил себе и мне вина.

— Только не говори, что теперь тебе нужно выдернуть с каторги осужденного за три убийства, разбой и кражу рождественского венка с двери многоуважаемого судьи.

— Ты что, как я могу вступиться за свершившего столь тяжкое преступление, — показательно ужаснулась я, пригубив вино. — Нет, на этот раз спасать никого не надо.

Герцог многозначительно вытер со лба несуществующий пот, и я почувствовала на мгновение укол совести.

— Я так и не поблагодарила тебя за пулисток… спасибо, для этих девушек твое вмешательство правда очень много значило.

По крайней мере, как минимум для одной, что уже неплохо!

Кьер отмахнулся — мол, пустое.

— Так что ты хотела обсудить?

— Я пытаюсь отыскать вероятного убийцу среди запечатанных и обошла всех артефакторов столицы, но, к сожалению, среди их клиентов нет ни одного, кого можно подозревать. Я очень тщательно проверила все списки. Целители, особенно опытные, те, кто умеют держать скальпель в руках, к сожалению, вернее, к счастью, запечатываются редко.

— Печально. Возможно, он был запечатан не в Карваноне?

— Возможно, — согласилась я. — А возможно, его запечатали неофициально.

Я буквально ощутила, как атмосфера в столовой из игриво-непринужденной в мгновение ока сделалась предгрозовой. Ума герцогу было не занимать, и к чему клонится разговор, он понял моментально. У меня перед глазами всплыли брызги лопающегося стекла и летающие книги, и я на всякий случай отставила бокал с вином подальше.

— Что ты хочешь этим сказать? — спокойно уточнил Кьер, откинувшись на спинку стула. Однако в прищуре глаз, в наклоне головы сразу почувствовалось напряжение.

— Возможно, его запечатал кто-то из самоучек черного рынка магии.

— И?

— И я должна туда наведаться.

Черные глаза опасно сверкнули, но тут же их блеск скрылся за опущенными ресницами.

— Нет, — сказал Кьер и, выпрямившись, вернулся к еде.

В душе всколыхнулось глухое раздражение, но я задавила его усилием воли и ровно поинтересовалась:

— Что значит «нет»?

— «Нет» значит, что ты не пойдешь ни на какой черный рынок. Это слишком опасно. Предлагаю считать обсуждение вопроса оконченным.

Я шумно вдохнула и выдохнула сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как корсет начинает сдавливать раздувающуюся грудную клетку. О, такой тон я прекрасно знала. Он сидел у меня в печенках и действовал как красная тряпка на быка. Тон «молчи, женщина, мужчина решил».

— Я завела этот разговор не твоего разрешения ради, — отчеканила я. — Поскольку ты единственный, кто в курсе моего расследования, я надеялась получить совет, как лучше это устроить.

— Совет? — зловеще переспросил Кьер. — Вот мой совет — забудь об этом.

Я все еще держалась. Пыталась. Изо всех сил.

— Но расследование…