Rom I - Звезда скорби. Часть I (СИ)

- И правда, Малис. Принесла фонарь из этого отвратительного серебра. А ненавистное серебро наравне с ультрафиолетом смертельно для нас, - отозвалась Миллис и, поджав синего цвета губы, пнула подальше фонарь.

Выпавшая из фонаря свеча потухла, и помещение окутала тьма.

- Не бойся, пташка, - промурлыкала Миллис, обнажив длинные клыки за синими губами. - Скоро ты увидишься со своим любимым братом.

- Интересно, какова ты на вкус, - раздался голос Малис. Она прижала свои розовые губы к тоненькой шее девушки.

Лунный свет лился сквозь окно. Ослепительно-белые клыки медленно вонзились в нежную, бледную кожу Саши.

И тут яркая, слепящая вспышка разрезала тьму. Завизжав, Малис выгнулась от боли. Её руку насквозь пронзил крест с чётками. Крест не был острым, а, значит, метнули его с большой силой.

- Малис!

Губы Миллис дрожали. Она обхватила корчащуюся сестру.

- Что это? - повелительным тоном потребовала она, чувствуя ярость. - Очередной деревенщина, который хочет помешать нашему вкусному ужину?..

Из окна в крыше на них взирали две луны: серебристая и кроваво-красная. Их зловещее сияние освещало высокую фигуру.

- Спешу разочаровать, но я не местный, - отозвался незнакомец. - Малис и Миллис Затровские... Во имя Отца, Сына и Святого Духа вы арестованы по обвинению в убийстве двадцати двух человек, а также кровопитии в деревне Конавле, - продолжил он.

- Священник! - прорычала Миллис.

Высокий мужчина был одет в сутану и чёрное пальто. На груди висело золотистое распятье.

- Ватиканец! - вскрикнула Миллис.

- Позвольте представиться, - вежливо произнёс он. - Меня послало Министерство по делам Святой Церкви Ватикана...

Однако его прервал звук ломающихся костей.

Крест на чётках, которым проткнуло вампиршу, теперь торчал из спины священника. Миллис в мгновение ока вспрыгнула позади мужчины и закричала:

- Да как ты посмел увечить меня, грязный терринин! Сдохни, ватиканская шавка!

Она с силой вонзила крест ещё глубже в тело священника.

Сердце его забилось с невероятной силой, он упал на колени. Кровь хлынула из раны, забрызгав красивое лицо Миллис, однако та лишь довольно улыбалась.

- Проще простого. Что местный священник, что ватиканский пёс - оба слабаки, не находишь, Малис?

- Да без разницы, - отозвалась та. - Пол не запачкай, Миллис. И о его крови не забудь, хорошо?

Малис взглянула на обмякшую в её руках девушку. Отважная девушка потеряла сознание при виде происходящего ужаса.

- Ну, тогда я позабочусь о нашей пташке, - засмеялась Малис, убирая волосы с бледного лица девушки.

"Красивая для терранки. Кровь должна быть вкусной", - подумала она.

Тишину в церкви нарушали лишь звуки зубов, вгрызающихся в кожу, глотание крови и вздохи удовольствия.

- Если его кровь и правда так хороша, оставь мне половину, - сказала Малис, откидывая волосы уже с шеи Саши. - А я оставлю тебе половину крови маленькой пташки.

- Сожалею, но я вам этого не позволю, - отозвался голос.

И говорила вовсе не её сестра.

- Я на особой диете, мне нельзя пить кровь этой девушки, - продолжал голос.

Малис растерялась. Обернувшись, она увидела широко распахнутые глаза своей сестры, как у какого-нибудь терранина. С её синих губ слетел слабый вздох, лицо было бледнее обычного. Однако не сестра её взволновала, а высокая фигура, нависшая над ней.

- Ч-что? Как же так! Кто ты такой?! - поражённо воскликнула Малис, глядя, как мужчина губами дотрагивается до горла её сестры.

Кровь потекла по шее Миллис. Малис, конечно, привыкла к виду крови, однако...

- Не может быть! Т-ты же пьёшь её кровь! - выплюнула она.

Мужчина отбросил обессиленную от страха и потери крови Миллис и печально произнёс:

- А ты не задумывалась: люди питаются коровами и курами, вампиры - людьми, а кто же тогда питается вами?

Его слабая улыбка обнажила длинные клыки.

- Ох, я слышала что наш враг Ватикан держит какое-то чудовище, которое пьёт нашу кровь, - произнесла Малис.

Мужчина медленно приблизился к перепуганной вампирше.

- Да. Я Кресник. Вампир, пьющий кровь других вампиров.

Город кровей

"Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства,

не прекращается в нём грабительство". 


Наум 3:1

I

Закат алел сквозь окна в крыше. Кроваво-красное солнце было холодным и неприветливым, словно поцелуй ведьмы.

Авель Найтроуд ступил на утонувший в дыме перрон. Изо рта вырвалось белое облако пара.

- Ого! Ну, и холодина, - заметил он.

Авель надвинул на переносицу очки с толстыми линзами и оглядел своими пронзительно-голубыми глазами перрон.

Вокзал с окнами от края до края по размером не уступал дворцу, однако людей практически не было. Лишь группка путников с чемоданами, да несколько работников вокзала, устало плетущиеся с несчастными лицами.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что за вокзалом не особо-то следили. Плитка на полу кое-где поломалась, несколько окон потрескалось.

- Вот дыра. Может, ну его - махнуть стразу в Рим, - пробормотал Авель.