Рома едет

Но все это будет впереди. А пока мы с Олей стоим за двести километров от Ванкувера, и у нас совершенно кончились деньги и бензин.

Жвачка

Скалистые горы простираются с севера на юг Канады почти на пять тысяч километров. Ширина горной цепи около семисот километров. И где-то в сердце этой необъятности сидим в автомобиле мы с Олей.

Из двигателя объемом три с четвертью литра бьет красивый бензиновый фонтанчик. Бензин 87-й. Его нам залил добрый канадский дедушка, когда мы стояли с табличкой “Gas needed[39]” на заправке все в тех же горах. Но что касается настоящего момента, то ехать дальше нельзя – есть риск превратиться в огненную комету и сжечь к чертям весь Национальный парк Джаспер. Ситуация усугубляется тем, что вокруг нет вай-фая и, я боюсь произносить это вслух, ни одной GSM-сети. С автослесарным ремеслом я на “вы”, так что наше положение помаленьку близится к катастрофическому. Из инструментов в машине есть только малый разводной ключик и две отвертки. Еще есть Оля, чтобы паниковать.

Я твердо решаю отремонтировать автомобиль и ныряю с головой под капот. Тем временем моя подруга тормозит редкие машины в надежде нарваться на механика нашей мечты. Останавливаются 100 % авто, но физически помочь не может никто.

Пока я в третий раз пытаюсь ликвидировать фонтан под капотом, Оля наконец заарканивает подвыпившего канадца на здоровенном тюнингованном под болотные состязания пикапе. Он осмеливается поковырять наш мотор – разбирает место течи, точно так же, как это делал я несколько раз до него, проникновенно смотрит в прооперированное сердце автомобиля и прикручивает все назад. Сраная щель продолжает хлестать дорогим бензином. Канадец просит прощения за собственную беспомощность и поспешно уезжает.

Я разбираю крепление в четвертый раз, достаю изо рта жевательную резинку, наматываю ее на место пробоины и крепко закручиваю все, что можно закрутить. Фонтанчика больше нет.

Не успеваем мы завестись, как откуда ни возьмись появляется все тот же пьяноватый канадец на пикапе и презентует нам огромный пакет с бутербродами. В следующий раз мы встречаем его в ближайшем городе – мужик так рад нас видеть, что не задумываясь дарит нам сотку баксов на ремонт.

Спустя восемь тысяч километров машина все еще едет на жевательной резинке.

Гена

– Мясо у них тут говно! Нет, нормальное найти можно, но его еще поискать придется. Я вот что предлагаю: ночью пойдем на кладбище и на удочку гуся поймаем. Их там до хера в пруду плавает. Главное, чтоб никто нас не спалил, тут за гуся тебе такой срок влепят! Больше, чем за человека, – говорит Гена и впивается взглядом в мое лицо.

С Геной мы знакомимся через пару дней после прибытия в Анкоридж. Он сразу же селит нашу бригаду в свой дом и ставит на полное обеспечение. Гене за пятьдесят. Он привез свою семью на Аляску год назад благодаря лотерее Green Card. По-английски Гена почти не разговаривает, поэтому страдает от недостатка простых человеческих отношений, вследствие чего первые пару дней в гостях у Гены мы ложимся спать далеко за полночь.

За время дружбы с Геной мы несколько раз делаем вылазки: то за останками рыбы, от которой местные рыбаки отрезают два филейных кусочка, а остальное просто выбрасывают, то за яблоками, которые американцы вообще считают несъедобными. Благодаря тому, что Гена точно знает, где и что не так лежит, его семья никогда не голодает. Более того – последний раз я так обстоятельно наедался, наверное, в Грузии.

Гена дарит мне веру в то, что мы совсем не обязательно перебесимся. Что можно полыхать костром до самой крышки гроба. Что и в пятьдесят семь не поздно заводить Instagram, ходить в походы за обломками упавшего самолета и прятаться на дереве от медведя.

Спонсор

Если бы не Гена, мы бы уже давно ели кору с деревьев и заваривали чернозем вместо молотого кофе. Наши с Олей деньги закончились еще под Ванкувером, а где заработать новые, мы пока не знаем. Запас круп и макарон давно иссяк. К тому же во время нашего экстремального автопробега скопилась целая стопка штрафов за парковку.

Гена подобрал нас с обочины и выделил комнату в своем доме. Обычно в этой комнате живут две его дочери, Полина и Ксюша, но девочки тоже не прочь приютить стайку бродяг. Нас, кстати, снова трое – Сеня добрался до Анкориджа по воздуху быстрее нас и пару дней перебивался по впискам в ожидании нашего приезда.

Пока совсем не похолодало, наша тройка в поисках работы обходит все порты, к которым только можно добраться. Но следующий рыбный сезон начнется только в январе, поэтому более-менее достойных вакансий нет в принципе. Единственные варианты подработки, которые могут нам светить, – это мытье посуды или погрузка-разгрузка всякого хламья, но после лос-анджелесского опыта я твердо решаю этих ошибок больше не повторять. Время тянется, и денежный вопрос встает ребром.

Можно, конечно, бросить машину в каком-нибудь кювете и рвануть на попутках на Восточное побережье, но возникает ряд проблем: