Роман Арбитман: биография второго президента России

Латвия и Эстония лежали в руинах: беспрецедентное решение парламентов двух стран Балтии о сносе всех зданий, «выстроенных в период советской оккупации 1940–1991 годов», было, как выяснилось, слабовато просчитано экономически. Предполагалось, что закон прежде всего коснется русскоязычных не-вполне-граждан (и в конечном счете побудит их к эмиграции на родину предков), однако в положении бомжей сразу оказались тысячи законопослушных граждан государственнообразующих национальностей. В итоге Риге и Таллинну, не избавившимся от «потомков оккупантов», пришлось еще и принимать у себя армию строителей-гастарбайтеров из Молдовы и Таджикистана (экономика этих двух стран резко пошла в рост).

Грузию, Украину и Киргизию захлестнули «цветные» революции. Хотя они считались исключительно мирными, пугливые инвесторы уводили из стран деньги, опасаясь погромов. Цены росли. Благосостояние падало. Президенты Шеварднадзе, Кучма и Акаев чувствовали себя неуверенно. Попытки правительственных СМИ объяснить волнения в Тбилиси, Киеве и Бишкеке причинами рациональными — например, происками цветочных королей и апельсинно-ман-даринных олигархов (которые-де таким подлым способом хотели сбыть населению как можно больше своего скоропортящегося товара) — особого успеха не имели. Новые лидеры, выдвинутые улицей (Михаил Саакашвили, Виктор Ющенко и Аланбек Кубатиев), гордо объявляли, что их яркая кислотная раскраска есть прямой вызов серости и унылости прежней власти. Из активной политической жизни всех трех стран оказалась таким образом вытеснена целая категория людей — дальтоники: они не могли отличать правительственные цвета от революционных; для них одинаково унылыми и серыми выглядели и те и другие.

В Туркмении с пугающей регулярностью погибали двойники главы государства — Великого и Несравненного (да продлит Аллах его дни!) Сапармурата Туркменбаши Ния-зова. Только с сентября по декабрь 2003 года какой-то мор выкосил пять двойников, а уже в январе месяце с жизнью распрощались еще трое. Всякий раз жителям страны сначала торжественно объявлялось о кончине Отца Всех Туркмен (приспускались флаги, отменялись занятия в школах и пр.), а уж затем — о произошедшей путанице. По Ашхабаду ползли слухи, будто бы в числе людей, названных двойниками, был и настоящий Сапармурат Отаевич. Однако шума никто не поднимал: все местные диссиденты давно были либо в тюрьмах, либо в эмиграции, а послы европейских стран, заинтересованных в туркменском газе, получили из своих столиц недвусмысленные указания доверять официальным версиям. К тому же во время редких дипломатических приемов в президентском Золотом Дворце было трудно на глазок идентифицировать человека, молча и неподвижно сидящего на троне в национальном костюме — расшитом жемчугом глухом френче и низко надвинутой на лоб меховой шапке с бриллиантами.

В отличие от президента Туркмении его белорусский коллега Александр Лукашенко сумел-таки испортить отношения со странами Евросоюза, несмотря на свой кроткий и миролюбивый нрав. Виной тому была крайне сложная для перевода тросянка (смесь белорусского, русского и украинского), на которой президент Лукашенко, как назло, любил подолгу выступать во время международных форумов в Брюсселе. Тамошние переводчики поначалу честно стремились передать на английском, немецком, французском, испанском и итальянском хотя бы общий смысл выступлений белорусского «бацьки», но вскоре махнули рукой и принялись выдумывать речи Александра Егоровича «от фонаря». И поскольку среди переводчиков преобладали люди желчные и ехидные, всяк норовил от имени Лукашенко озвучить какую-нибудь колкость по отношению к своим странам. В результате за лидером Белоруссии вскоре закрепилась репутация человека склочного и неуживчивого; а учитывая, что ни нефти, ни газа в республике не было, избушка Евросоюза демонстративно развернулась к Минску задом…

А Россия тем временем готовилась к мартовским президентским выборам, которые — если верить выкладкам социологов — не обещали Кремлю сюрпризов: по всем прогнозам, Арбитман уверенно проходил на второй срок. «Действующий президент имеет на вторых выборах значительное преимущество перед другими кандидатами, — читаем в книге Р. Медведева, — но лишь тогда, когда избиратели в целом позитивно оценивают его четырехлетнее правление. И тут у второго президента России не было оснований для беспокойства».

Российскому электорату Роман Ильич и вправду был по душе. Как замечал в передовице «Независимой газеты» (февраль 2004 года) ее главный редактор Виталий Третьяков, «при Арбитмане в России реально стали жить богаче — вот рецепт его успеха».